— Я же говорю, не знаю. Он сначала забрал оживший труп с кладбища, а потом меня.
— Знаю, знаю, — он отвернулся от меня и стал расталкивать тела багром. — Сколько раз ему было говорено, что нужно забирать только тех, кто пытается выбраться от сюда, а не всех подряд, — он резко повернулся и приблизился к моему лицу. — У меня плохие новости. Ты здесь застрял надолго. Наверно даже и умрёшь здесь, — он стал отдаляться от меня. — Надеюсь, я не увижу тебя среди этих тел, — и со смехом он исчез также неожиданно, как и появился.
После его слов меня захлестнула волной безразличия. Безразличия к своей судьбе и к своей собственной жизни. Я рухнул на бескостные тела. Они стали заползать на меня и обвивать собой моё тело. Руки, ноги, туловище, шею, голову, они полностью обвили меня, но не сдавливали. В тот момент я даже не сопротивлялся, смерившись с тем, что умру в аду, и моя душа застрянет в этом месте. «Пускай меня раздавят, — думал я. — Пускай разорвут на мелкие кусочки, но пускай это произойдёт быстро и безболезненно». Но они ничего подобного не делали, они просто стали меня куда-то нести. Я ничего не видел, так как смотрел на чью-то руку, а может и ногу, пойди, разбери их в том море оживших тел. С каждой секундой они несли меня всё быстрей, но через какое-то время меня что-то схватила за ремень моих штанов, и стало поднимать. Но руки не отпуская меня стали сдавливать моё тело, особенно в районе шеи. Мне не хватало воздуха, но я даже не пытался высвободиться, так как мне всё равно было суждено стать мертвяком.
— Отпустите его бескостные твари, — послышался знакомый голос. — Ему не место здесь, а вам самое то. А ну, кому сказал?
Руки стали отпускать меня, и я снова мог нормально дышать. Подняв голову, я увидел своего «спасителя». Это было то крылатое существо с багром.
— Ты чего удумал? Тебе что жить не охота?
— А зачем мне жить? — опуская голову, спросил я. Под нами простиралось море оживших тел. Они как океанская волна поднимались к нам, пытаясь до нас дотянуться, но мы поднимались всё выше и выше. — Я всё равно здесь застрял. Долго я не проживу.
— До чего вы смешные, смертные. Попадая в какую-то ситуацию, вы сразу опускаете руки не пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.
Мы поднялись на тот самый обрыв, с которого я прыгнул. На приличной высоте существо отпустило меня, и я упал плашмя на землю. Было больно. Некоторое время я неподвижно лежал, давая успокоиться боли по всему телу, а когда боль стихла я встал. Существо парило прямо передо мной, и смотрела на меня, при этом улыбалось.
— Смешной ты человек. Смешной. Ладно, я тебе помогу, — он щёлкнул своими когтистыми пальцами и рядом со мной появился красный свет. — Это портал в твой мир. Можешь идти. И я повторюсь, тебе здесь не место. Чтобы больше я тебя здесь не видел.
Часть 2. Стёртые
«– Дурья твоя голова, — почти ласково отозвался голос. — Как же вы, люди, любите делить всё на чёрное и белое. Только никто из вас не хочет признать, что зло и добро — это не что иное, как ваши собственные фантазии. Кошка съедает мышку, из праха цветка вырастает ягода, приливы сменяют отливы. Жизнь и смерть не существуют, равно как и добро со злом. Нет границ между плотью и призраками. Есть космос, он един и неделим. А вы разложили всё по полочкам: вот здесь плохое, а здесь хорошее — как удобно! Только вот какая незадача — порядок-то вы навели, а тянуть вас после этого стало к полочке со злом»
«Мёртвая линия. Оно приближается…»
Саймон и Джонатан Уокеры
Ошеломляющий успех его последних книг заставил его приступить к работе ещё над одной.
В течение нескольких месяцев он не мог придумать даже первые несколько предложений. Написав несколько слов, он тут же комкал лист бумаги и бросал его в мусорное ведро. Судя по куче комков в мусорном ведре этих попыток написать хоть что-то было около двадцати. В некоторых попытках уму не нравилось начало предложения, а в других само предложение целиком. От этого он приходил в ярость.
Бросив писать, он долго ходил по квартире в раздумьях с чего начать свою историю, но, ни одна хорошая мысль так и не приходила ему в голову. Тогда он решил выйти на улицу и прогуляться по вечернему городу. Он решил пойти в парк, где сел на свободную скамейку и по-прежнему думал, как начать свою историю.
Действия его последних книг разворачивались в современном мире. Он писал детективы, но на этот раз он хотел написать что-то новое не связанное с расследованиями. И тут ему пришла отличнейшая идея и, боясь её потерять, он тут же помчался домой.