— Да, но она также не любит драться.
— Неужели ты живешь только ради этого.
— Некоторым из нас пришлось сражаться за все, что у них есть, — ответила я.
Он посмотрел на меня сверху вниз.
— Все, что тебе нужно было сделать, это осмотреться, там было много людей, готовых тебе помочь.
Закатив глаза, я отстранилась от него.
— Пожалуйста, мы можем больше не говорить об этом? Я не была влюблена в тебя.
— Вот, где будет твое падение, Дэйна. Ты всегда думаешь, что знаешь все, и настолько сосредоточена на своей цели, что забываешь оглядываться вокруг. Я говорила не о нас. Я говорил тебе, что до кровопролития, когда мы были друзьями, другие люди заботились о тебе.
— Они заботились о том, что я могу им дать. Ни о чем больше.
— Иногда я удивляюсь, как человек, который так заботится о своем народе, может быть таким холодным, когда дело касается других.
— Может быть, дело было в том, как другие относились ко мне и к моему народу. Ты когда-нибудь думал об этом?
— Нет, Дэйна, все дело в том, как ты их воспринимаешь. Ты всегда думаешь обо всех самое худшее. Ты всегда думала, что они нападают на вас, подавляют вас. Они всегда ошибались, а ты всегда была права. Именно ты всегда ощущала свои чувства задетыми той или иной несправедливостью. Ты была единственной, кто имел полное право мстить за то, что кто-то что-то сделал с тобой, но каждый раз, когда кто-то вызывал тебя за это, что ты делала с ними, все было по-другому.
— Ты не понимаешь! — закричала я на него. — Ты не видел, как твои люди гибнут от рук других стихий!
— Ты забываешь, с кем разговариваешь. Каждый элемент потерял людей в той битве, а не только ты. Все, на чем ты можешь сосредоточиться, это твои люди и Халлет, убивающий твоих родителей. Но послушай: его родители умерли первыми и, судя по всему, из-за стихии земли. По старым правилам, он был полностью оправдан как новый король огненных стихий, чтобы сражаться с твоими родителями до смерти. Подумай о том, что вы двое были не единственными, кто потерял родителей в тот день. Мои и Наиды тоже погибли. Все изменилось в тот день для всех нас.
Я никогда не видела его таким злым. Его волосы были почти такими же черными, как облака, которые кипели над нами. Молния и гром грохотали по комнате, отражаясь от стен, пока не превратились почти в постоянный звук. Мне нужно было, чтобы он был на моей стороне, и тогда мой план сработает, и я не собиралась сейчас его потерять из-за того, что он, видите ли, передумал.
— Прости, ты прав. Шрамы от того, что мои родители убиты прямо у меня на глазах — это боль, от которой я буду страдать вечно. То, с чем мне придется жить всю оставшуюся жизнь. Я закрываю глаза и все еще вижу их лица, когда они умирали. Это преследует меня, Эрион, — мой голос сорвался.
Он поднял меня на руки, и я улыбнулась. Иногда с ним было слишком легко.
— Я понимаю. Образ того, как я нахожу своих родителей убитыми, тоже всегда будет в моей в памяти. В последнее время я много о них думаю. Они так старались принести сюда мир.
— Иногда война нужна, чтобы принести мир, — тихо сказала я.
— А иногда приходится жертвовать собой, чтобы наступил мир.
У меня упало сердце.
— Что ты такое сейчас сказал?
— Я говорю, что не собираюсь участвовать в битве. Во мне больше нет борьбы. Я думаю, что Рейна преуспеет в своем начинании.
— Пожалуйста, — взмолилась я. — Не делай опрометчивых решений. Ты нужен мне!
— Прости, но я не могу.
Я нуждалась в его силе в этой битве, я не могла победить без него. Стоя там, я смотрела на человека, который любил меня и делал все, о чем я просила его с тех пор, как мы были детьми. Теперь мне придется убить его, чтобы получить то, что мне нужно — его силу.
Глава 17
Халлет
— Что случилось? — спросил я Рейну. Мы работали над нашей водной магией, что было действительно странно для меня, потому что до тех пор, пока она не исцелила меня, огонь и вода не могли смешиваться. Теперь я мог манипулировать обеими стихиями одновременно.
— Даже не знаю. — Ее грудь тяжело вздымалась. — Я никак не могу отдышаться.
Ее рука дрожала, когда она протянула руку ко мне. Инстинктивно я поднял девушку на руки и отнес домой. Осторожно, я опустил ее на мой диван.
— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к тому, что ты делаешь со всыпками и транспортировкой.
— Перемещение, мы называем это перемещением. Ты тоже можешь это сделать и уже делала.
— Тогда я об этом не думала и даже не понимала, что я делаю. — Она потерла середину груди.