Я не нравлюсь мистеру Гарретту Куперу.
Не беспокойтесь об этом, сэр. Это чувство взаимно.
— Вы не возражаете, если я возьму это с собой? — спрашивает он, снова постукивая по бумагам. Когда папа и дядя Уайатт качают головами, он продолжает: — Я еще раз проверю цифры, а затем позвоню, чтобы назначить дату посещения нового площадки.
Мы пожимаем друг другу руки, прощаемся, и Гарретт уходит.
— Я думаю, что все прошло хорошо, — начинает папа, и Уайатт соглашается.
Но все прошло не очень хорошо. Между мной и Гарреттом осталось слишком много недосказанного, и он не может просто уйти отсюда, как ни в чем не бывало. Не без того, чтобы я дала понять, что мной не так легко манипулировать, как он думает.
— Знаешь что? — Я стою. — Мне нужно кое-что сказать мистеру Куперу. Я сейчас вернусь.
Не дожидаясь ответа, я выбегаю из офиса как раз вовремя, чтобы увидеть, как захлопывается входная дверь отеля. Я мчусь за ним так быстро, как позволяют моя юбка и каблуки, втягивая воздух, когда я выхожу в обжигающий июльский день.
— Мистер Купер! — Зову я, хватаясь за белые перила крыльца, когда он останавливается перед машиной на стоянке.
Ублюдок даже не поднимает глаз, поэтому я ковыляю вниз по ступенькам. Тот, кто создал женскую моду такой, должен гореть в аду в специальном разделе, в который невозможно вселиться.
— Подожди секунду! — Я подхожу к его машине, запыхавшись, и опираясь обеими руками на капот.
Брови Гаррета поднимаются вверх.
— Я могу что-нибудь сделать для тебя, Ангел? — Он делает неудобный акцент на моем имени.
О, Боже. Пожалуйста, скажи, что я не рассказала ему о моем профессоре в колледже…
Блеск в его глазах может означать только то, что я это сделала.
Тогда ладно.
Если он готов играть грязно, у меня есть кое-какие боеприпасы.
— Я не знаю, Медведь… — Я так мило улыбаюсь, что меня немного тошнит.
У него отвисает челюсть.
— Как ты…ты рылась в моем телефоне?
— Не нарочно. Я получила одно из твоих сообщений, но я не знала еще тогда, что телефоны перепутали. Я начала читать разговор, пока не поняла, что произошло, и… — Я машу рукой, потому что я болтаю, и это не поможет. — Послушай, я не знаю, должна ли я извиниться за то, что была такой грубым прошлой ночью, или ожидать извинений, потому что ты мог сказать что-то… например, о том, кто ты, пока мы были в баре. Ты знал, что я буду шокирована, когда ты войдешь сегодня. Ты знал это и использовал в своих интересах.
— Не похоже, чтобы я мог вставить хоть слово.
Я хлопаю рукой по бедру.
— Да, ну, это не то, что я…
Гарретт поднимает руку, останавливая меня на середине предложения, которое я понятия не имела, как закончить. Я просто не мог позволить ему оставить последнее слово.
— Почему вы вышли сюда за мной, мисс Хаттон?
— Честно? Я вроде как хотела немного убить тебя, но учитывая, что мы собираемся работать вместе, я подумала, что нам лучше прояснить ситуацию. Мы начали с очень плохой ноги.
— И как именно ты собираешься это сделать с кем-то таким скользким и сомнительным, как я? — одна сторона его рта изгибается с хитрой улыбкой. — Это те слова, которые ты использовала, чтобы описать меня, верно?
Не заглатывай наживку.
Будь выше.
Покажи ему, как два совершенно разумных взрослых человека должны действовать в деловой ситуации. Я протягиваю руку, избавляясь от разочарования и сияя улыбкой.
— Здравствуйте, мистер Купер, я Анджела Хаттон и я рада с вами познакомиться. Если вы все еще будешь в городе завтра, есть ли шанс, что мы могли бы встретиться в «Пакте»? Прояснить ситуацию? Узнать друг друга при лучших обстоятельствах?
Гарретт выглядит таким же недовольным приглашением, как и я. Он последний человек, с которым я хочу проводить больше времени. Я не думаю, что я могла бы прояснить, насколько большим дерьмом, является этот человек.
— Что бы сказал Ник Чудесный, если бы узнал, что ты проводишь так много ночей в баре с другими мужчинами? — спрашивает он с насмешкой.
— Мой кузен? — Я вздрагиваю, действительно удивленная вопросом. — Почему его должно волновать, с кем я провожу время в баре? А какие другие мужчины? Ты имеешь в виду Мику и Натана? Других моих кузенов?
На мгновение наступает ошеломленная тишина, а затем Гарретт стирает улыбку с лица.
— Я думал, Ник твой парень…
— Мой кто?
— А я думал, ты ему изменяешь. — Он вздыхает, засовывая руки в карманы. — Когда я увидел, как ты сидела с двумя другими парнями.