Мои волосы распущены, и я позволяю естественной волне взять верх. Все это, я надеюсь, говорит: «Привет! Я дружелюбна и не люблю делить двух парней одновременно, так почему бы нам не объявить перемирие и не выяснить, как спасти Хижину».
Я требую табурет и заказываю джин с тоником, обещая не выпивать больше четверти стакана до прихода Гарретта. Нет необходимости в повторении прошлой ночи, особенно потому, что нет никакой гарантии, что он снова не опоздает. У меня такое чувство, что ему нравится выводить меня из себя.
Движение привлекает мое внимание, когда кто-то садится на стул рядом со мной.
— Это место занято? — скрипит мужской голос.
Я оборачиваюсь, ожидая увидеть Гарретта, но моя улыбка исчезает, когда я вижу незнакомого мужчину, который с вожделением смотрит в мою сторону. Его крашеные черные волосы падают на лоб, а черный V-образный вырез облегает более пухлый, чем он думает, торс. Я не знаю, что хуже, его одеколон или его скользкая улыбка, когда он протягивает руку.
— Меня зовут Танк, и этот напиток за мой счет. — Он прищелкивает языком, пока тычет пальцем в мой джин с тоником. — Как и следующий. Как будто это нужно сказать.
Я моргаю в шоке. Танк? Пальчиковые пистолеты? Этот парень реальный человек или у меня галлюцинации?
— Я вижу, я лишил тебя чувств своим обаянием. — Он берет руку, которую я не предлагала, и оставляет небрежный поцелуй на ней.
— Ты вряд ли можешь чем-то лишить меня чувств. — Я вырываю свою руку из его хватки и вытираю ее о свои брюки. — И это место занято. Я встречаюсь кое с кем.
— Это твоя счастливая ночь, малышка. Судьба вмешалась и послала тебе меня. — Его ухмылка говорит, что он думает, что он чудесен, пока ему удается вторгаться в мое пространство еще дальше.
— Нет, видишь ли, я встречаюсь…
Рука скользит по моему плечу.
— Со мной, — рычит знакомый голос. — Она встречается со мной.
Я поворачиваюсь и вижу Гарретта Купера, который смотрит убийственным взглядом на Танка. Он выше на пару-тройку дюймов парня, и, увидев фотографию его обнаженной груди, у него есть тело, чтобы поддержать угрозу.
Один взгляд на лицо Танка говорит, что он знает, что он побежден.
— Извини, чувак. — Он поднимает руки и удаляется из моего личного пространства. — Но ты не можешь винить меня за попытку.
— Я виню тебя за то, что ты пытался. Она явно не из твоей лиги. — Гарретт поднимает бровь. — И я не тот, перед кем тебе нужно извиняться.
Плечи Танка опускаются, он бормочет мне извинения и ускользает.
Гарретт смотрит, как он уходит, все еще прижимая меня к себе. Его одеколон тонкий, но вкусный, и я вдыхаю поглубже, чтобы смыть зловоние дешевых линий пикапа. Как только путь свободен, он отпускает меня и требует свободный стул. На нем белая рубашка на пуговицах с закатанными рукавами, пара черных брюк и безразличный вид, который заставляет мою кровь кипеть.
— Я справлялась с ним.
— Так ты это называешь? — Гарретт заказывает виски и весело улыбается в мою сторону.
— Именно так я это и называю. Я ясно дала понять, что мне это не интересно.
Если бы в словаре рядом со словом «не в восторге» была картинка, это был бы взгляд на лицо Гарретта, когда он складывает руки на стойке.
— Таким парням все равно, интересно тебе или нет, Ангел. Это игра чисел. Он знает, что если он будет говорить слишком долго или заставит тебя выпить слишком много, есть шанс, что ты сдашься из-за полного истощения.
— Это отвратительный способ. — Я бросаю взгляд через бар и, конечно же, Танк загнал в угол еще одну женщину. — И не называй меня Ангелом, — говорю я, когда бармен приносит виски Гарретта.
Он делает глоток, его глаза встречаются с моими поверх края его бокала.
— Надеюсь, тебе не пришлось слушать это дерьмо слишком долго, прежде чем я попал сюда.
Напряженность в его взгляде заставляет все мое тело насторожиться, но я отказываюсь позволить ему увидеть это.
Что это?
Какая-то тактика запугивания?
С моей самой милой улыбкой я потягиваю свой джин с тоником.
— Я бы слушала намного дольше, если бы ты снова опоздал…
— Как я сказал прошлой ночью, я не думал, что опоздал. — Я начинаю протестовать, но Гарретт поднимает руку. — Позволь мне объяснить, прежде чем ты вцепишься мне в глотку.
Я раздражаюсь, но поднимаю бровь и жестом прошу его продолжать.