— Давай посадим тебя в машину, и я включу обогрев. Моя семья умирает от желания встретиться с тобой. — Гарретт кладет мою сумку в багажник, затем забирается в машину и берет меня за руку. Мы болтаем по дороге, и в тепле машины я могу оценить великолепные краски осени в Новой Англии. Здесь почти так же красиво, как и в Кейз, если вы не против жить в морозильной камере.
Гарретт сворачивает на улицу, вдоль которой выстроились причудливые магазины и люди, слоняющиеся по тротуару, разговаривают друг с другом, как старые друзья. Пара машет рукой, когда мы проезжаем мимо, и Гарретт фыркает от смеха.
— Это Тоби и Мелисса Хинкл, — объясняет он. — Я знаю их с детства. Они ужасны, просто чтобы ты знала. А это, прямо там, — говорит он, замедляя скорость, указывая на магазин, — магазин моей мамы. Чарли работает там сейчас и, вероятно, в какой-то момент займет ее место.
Я поворачиваюсь на своем сиденье, чтобы лучше видеть Ву-Ву Уайлдроуза. Если витрина — хоть какой-то показатель, я буду в восторге от встречи с мамой Гарретта.
— Просто скажи Чарли, что важно читать мелкий шрифт любого контракта, который она подписывает. — Я ухмыляюсь, надеясь, что он понял шутку. — Даже если она уверена, она знает, что все идет вверх и вверх. Я слышала, что в противном случае все может стать довольно запутанным.
— Я бы не осмелился ничего рассказать Чарли. — Гарретт округляет глаза, как будто мое предложение может привести к его смерть. — Она не послушает, когда ей говорят, что делать.
— Тогда, должно быть, это семейное.
Он смотрит на меня косым взглядом, затем сворачивает с главной дороги, рассказывая о вехах своей жизни, пока мы едем. Когда мы, наконец, останавливаемся перед величественным домом, он глушит двигатель. Красные дубы окаймляют дорогу, ведущую к гигантскому кирпичному дому с белыми колоннами, стоящими на страже подъезд. — Вау. Это… Ты вырос здесь?
— Мы жили в доме поменьше, когда я был ребенком, но мамина подруга, Эви Прескотт, продала ей этот дом после того, как она вышла замуж за папу. — Гарретт отстегивает ремень безопасности, затем останавливается. — Ты знаешь, что Эви встретила твою тетю Харлоу много лет назад? Ее муж собрал их вместе, чтобы поговорить о книгах.
Я поворачиваюсь к нему, глаза широко раскрыты, челюсть отвисла.
— Ты шутишь.
— Нет. Это причина, по которой мы в первый раз посетили отель «Хаттон».
— Тогда напомни мне поблагодарить ее мужа. Звучит так, будто он катализатор, который свел тебя и меня вместе.
Поведение Гаррета смягчается. Легкая улыбка появляется на его губах, и он прикладывает руку к моей щеке.
Есть момент, когда я думаю, что он собирается сказать что-то важное, но чувство исчезает.
— Ты уверена, что готова к этому?
— Тебе лучше поверить в это, Парень. Я слышала от тебя только хорошее об этих людях.
Он вылезает из машины и встречает меня возле капота, берет мою руку в свою и потирает большой палец через костяшки пальцев.
— Я действительно рад, что ты здесь, — говорит он, поднося мою руку к своим губам и целуя ее.
— Я надеюсь, ты все еще будешь чувствовать то же самое в конце ночи. — Я делаю глубокий вдох и напоминаю себе больше слушать, чем говорить. Последнее, чего я хочу сегодня вечером, это чтобы мой рот сбежал с разговором, как он так любит делать, когда я нервничаю.
Гарретт ведет меня на крыльцо и толкает в дом. Хриплый смех приветствует нас из глубины внутри.
— Они, наверное, на кухне. Они всегда на кухне.
— Это мой Медведь Гэр? — Пожилая женщина с широкой улыбкой высовывает голову в коридор. — Иди сюда и обними меня, — говорит она, широко раскрывая руки.
Гаррет хмурится, проводя рукой по волосам.
— Сколько раз я говорил, что ты не можешь называть взрослого мужчину Медведь Гэр?
Руки на бедрах. Улыбка по максимуму. Ее не смущает его сварливость.
— Примерно столько же раз, сколько я сказала, что ты никогда не бываешь слишком стар для хорошего прозвища.
— Рад видеть тебя, мама, — говорит он, притягивая ее ближе. — Это Анджела Хаттон. Ангел, это моя мама.
Длинные светлые волосы Амелии Купер волнами ниспадают на спину. Она одета в пышную юбку в пол и футболку с надписью «Режим босса активирован», а браслеты звенят у нее на руке, когда она поворачивается ко мне. Ее энергия яркая, и она кажется такой удобной в своей коже, что она мне сразу нравится. Как Гарретт вырос с такой женщиной и стал таким серьезным, выше моего понимания.
— Пожалуйста, — говорю я с улыбкой, — зовите меня Ангелом. Приятно наконец-то познакомиться с вами, миссис Купер. Я слышала так много о тебе.