— Я буду звать тебя Ангелом, если ты будешь звать меня Амелией. — Она берет мои руки и вздыхает, изучая меня. — Ты просто прелесть! И разве у нее нет лучшей энергии? — Она поворачивается к Гарретту с понимающей улыбкой. — Я знала, что ты найдешь кого-то особенного, когда придет твое время. Иногда нужно испытать плохое, чтобы оценить хорошее. Знаете, такова природа дуальности. А она? Она — твое благо.
С этими словами Амелия ведет меня на кухню, где меня встречает большая группа людей. Я знакомлюсь с отцом Гарретта Джеком, его сестрой Чарли и их братом Коннором. После серии их объятий Гарретт знакомит меня с Прескоттами, Мэлоунами и их детьми, затем с Остином О'Коннором, всеми друзьями семьи. Они приветствуют меня как одну из своих.
— Гарретт когда-нибудь рассказывал тебе о том, как он ударил Тоби Хинкла по лицу? — Чарли спрашивает меня за ужином. Она абсолютный бунтарь. Я понимаю, почему она и Гарретт так близки.
— Разве мы не проезжали мимо Тоби Хинкля по дороге сюда? — Я морщу нос, копаясь в своей памяти.
После нескольких часов приятных разговоров и смеха поездка в Wildrose кажется, что это произошло несколько, дней назад.
— Но, пожалуйста. ДА. Расскажи мне эту историю. Расскажи мне все истории на самом деле. Я хочу услышать их все.
— О, нет. — Гарретт останавливается со своим напитком на полпути ко рту. — Мы не будем устраивать все это «смущать Гарретта перед его девушкой». Кроме того, — говорит он, опуская свой стакан на стол, — разве ты не ударила его по лицу? — Он тычет пальцем в сторону Чарли.
— Не слушай его, — говорит она мне. — Он становится раздражительным, когда он нравится людям.
— Это был день, когда Амелия накричала на всех мам в додзе, опрыскала место шалфеем и штурмовала вне игры, верно? — Спрашивает Коннор.
У меня отвисает челюсть, когда я пытаюсь переварить ситуацию, в которой супер милая женщина напротив меня бы устраивать сцену в додзе.
— Прости, что случилось?
Семья рассказывает историю урывками, каждый перебивает другого в странном чувстве товарищества и единомыслия. Я не знаю, чего я ожидала сегодня. Гарретт сказал мне, что его семья была такой же замечательной, как и моя, но часть меня думала, что в углах будет прятаться какая-то тьма. Что-то, что объясняет его грубую внешность.
Ее нет.
Куперы любящие и поддерживающие. Они прошли свой путь через изгибы и повороты и вышли вперед, когда путь стал темным. Они во многом напоминают мне мою семью — просто их не так много.
Под столом Гарретт сжимает мое колено, нежно проводя большим пальцем по внутренней стороне бедра. Это простой жест, но он согревает мое сердце. Это приносит чувство принадлежности, единения. У меня нет сомнений в том, что он мой человек, и теперь, после знакомства с его семьей, я знаю, что мы созданы друг для друга.
Я смотрю ему в глаза, в этих глубоких оттенках синего и вкраплениях зеленого чувствую себя как дома. Его улыбка похожа на кислород. Его прикосновение… солнечный свет. Я расцветаю рядом с ним. Я больше рядом с ним. Я чувствую себя завершенной рядом с ним.
И ты знаешь, сколько бы он ни клялся, что не заинтересован в отношениях, я почти уверена он чувствует то же самое.
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ
— Я думаю, что встретил ту единственную. — Я прислоняюсь к стене на кухне моих родителей, заговорщически перешептываясь с Чарли. Вечер был чудесным. Все мои люди, собравшиеся в одном месте в одно и то же время, только укрепили то, что я уже знал. Я люблю своего Ангела всем, что я есть. — Вычеркни это. Я знаю, что встретил единственную.
Я вытаскиваю свой телефон из кармана и открываю контактную информацию Анджелы. Имя под ней вызывает улыбку? Будущая миссис Купер.
У Чарли отвисает челюсть, затем она сияет.
— Мне неприятно говорить, что я это предвидела, но я полностью предвидела это.
— Ты просто так говоришь, потому что любишь быть права. — Я убираю телефон обратно в карман.
— Я говорю это, потому что любой, кто знает вас, может видеть, как вам, ребята, хорошо вместе. — Она качает головой, ее кудри рассыпаются по плечам. — К тому же, мне нравится быть правой.
— Смотри! — Я игриво толкаю ее в плечо. — Ты просто любишь дразнить Медведя.
— Почему это звучит так жутко, когда ты это говоришь, но восхитительно, когда я это делаю? — Чарли пожимает плечами, как будто знает, что тайна никогда не будет раскрыта. — Она уже знает?
Я качаю головой.
— Пока нет. Но я думаю, что собираюсь сделать предложение позже вечером, когда мы будем только вдвоем.