Глава 14
Весь следующий день, пока они пережидали светлое время, Кэтлин забавлялась с платьем, осваивая всевозможные виды, покрои и формы. И съела втрое больше обычного, подтверждая предположение. А едва легли плотные сумерки, они с Халлеком оставили укрытие среди скал и поднялись в воздух. Платье по приказу хозяйки отрастило несколько тонких прочных жгутиков, которые обмотались вокруг выступов гребня, освободив руки. Впереди лежали более двух тысяч миль саванны и каменистых пустынь с редкими оазисами с севера на юг, и около полутора тысяч с запада на восток. Достоверных карт этой местности не было, только путевые заметки купцов о том, что видно вдоль долгого караванного пути. Но сравнительно недавно их стали предельно вежливо, по меркам Сусассы, выпроваживать с проверенных за столетия троп. Это и дало очень примерную наводку на то, где могли обосноваться чужаки из пределов Восточного океана.
Острое драконье зрение позволяло Халлеку свободно видеть с высоты трёх с лишним тысяч шагов даже в безлунную ночь, а только выползший из-за горизонта серпик создавал для него причудливую картину с длинными тёмными тенями от каждого кустика, деревца или большого камня. Он внимательно разглядывал проплывавшую внизу землю и наконец увидел то, что искал — немного западнее проходила хорошо натоптанная дорога ныне закрытого торгового тракта. Опираясь на неё, оазисы и редкие посёлки, можно прочёсывать пустоши. Высмотрев что-то, заметное пока только ему одному, Халлек направился вниз.
Это оказался старенький и заброшенный теперь глинобитный караван-сарай с колодцем во дворе. Кэтлин слезла на утоптанную до состояния камня землю и заглянула под крышку. Запустив прямо внутрь небольшой светляк, она рассмотрела локтях в двадцати внизу чёрное зеркало воды.
— Да, сейчас лучше не показывать, что тут кто-то есть, — Халлек подхватил сумки и кивнул на тёмный проём входа. Дверь была снята. Похоже, уходя, отсюда утащили всё, что не слишком сильно приколочено. — Возможно, все подходящие места под присмотром. Ну, я бы так сделал.
— А если сусассцев можно назвать лодырями, то их гости вряд будут зевать, — закончила его мысль Кэтлин.
— Угу, — он зашёл внутрь. Здесь тоже ободрали почти всё что могли, но оставили поломанную мебель: пару столов, почти целый, но треснувший пополам топчан, рассохшиеся деревянные бадейки без обручей и прочее барахло. Для нескольких небольших костерков хватит, дым будет уходить через проём в крыше над полукруглым глиняным же очагом, а отсветов огня снаружи никто не заметит.
— Устроимся здесь. Ночи за три обследуем одну часть, перелетим южнее, и так пока не найдём.
— А еда? — спросила Кэтлин, хрумкая походной медовой лепёшкой, которых напекла мать Халлека. Он уже догадался, что внезапный подарок Кёны существенно сократит их припасы.
— Сгоняем, если что, с помощью монетки в Белую Цитадель, докупим. Можно было бы по ночам таскать у местных, но кто-нибудь насторожится, кто-нибудь сообразит доложить. Лучше не надо.
— Сегодня ещё будем летать? Мне нравится, — она принялась разбирать поклажу, пока Халлек возился с незнакомым очагом, думая, как бы поудобнее напихать в него ломаных сухих деревяшек.
— Да, считай вся ночь впереди. Часа четыре можно, потом на рассветном небе могут и заметить кому не надо. Если спать не хочешь.
— Вроде уже нет, — Кэтлин явно прислушалась к самой себе. — Как-то… подружились? — негромко рассмеялась она.
— Ну тогда перекусим и полетим.
Так ночь за ночью они изучали сначала саванну, потом каменистую пустыню с редкими, обтёртыми ветрами выходами скал. Приют находили неизменно в заброшенных караван-сараях, несколько раза пополняли припасы. В столицу не заглядывали — Халлек в своё время запомнил несколько городков куда ближе, предполагая, что «запас сил» монетки тратится быстрее на дальних концах. Наконец однажды, уже перед рассветом, на глаза попалась прилично накатанная дорога, которая не соприкасалась со старым торговым путём, а явно уходила куда-то в сторону. Поблизости не было подходящих для дневного отдыха укрытий, пришлось прижиматься к пескам и возвращаться в последний доступный приют милях в пятидесяти. Дорога петляла, придерживаясь глинистых участков, и было видно, что её постоянно расчищают от наметённого ветром песка.
В архивной службе IV отделения кипела работа. Люди бережно распыляли на хрупкие листы особый состав, который, пропитав бумагу или пергамент, быстро застывал. Материал становился гибким и прочным, и теперь можно было брать, не опасаясь разрушения.