— Ну вот, совсем другое дело. Что у нас получилось? — спросил он командира разведотряда, который до последнего наблюдал сначала за самой котловиной, а потом за потопом, и короткими телепортами, от одного видимого ориентира к другому, прилетел сюда.
— Не менее шести тысяч. Последние дни велись сложные работы, они явно собирались выступать. Готовились, собирали припасы и какие-то механизмы для их перевозки, — он пожал плечами. — Но мы успели раньше.
— Совершенно верно, но у нас ещё целый флот вторжения есть. Сейчас они огибают Обезьяний мыс. — император поднялся, устало вздохнул и кивнул магистру, который отвечал за согласование действий своих коллег и вообще за их должное взаимодействие. Как он однажды заметил, «Это то же самое, что пасти кошек». Но судя по результату, у него прилично получалось.
В кругу останцев вспыхнул большой овал телепорта, приятного небесного оттенка с платиновой искрой по краям.
— Соединение устойчивое, — уверенно сказал магистр и первым шагнул в переход. Вскоре только ветер заметал следы, да шуршали редкие каменные чешуйки, падающие с разрыхлившихся камней.
Глава 24
Внизу простирались бескрайние, вечнозелёные джунгли Южного Тарума. Зимой они превращались в просто мокрый и прохладный от частых дождей лес. По крайней мере, сверху. Под покровом густой плотной листвы продолжалось кишение хищной жизни, всё это Халлек хорошо помнил по своему походу вместе с Сахилью. Сейчас он летел в сторону плато, где в глубокой пещере дремал на груде сокровищ Хризопраз. Кэтлин, уставшая от однообразного вида тёмной зелени под пасмурным небом, умудрилась задремать под плавное покачивание драконьей шеи. Упасть она не боялась — цепляла на гребень ременную петлю.
Проснулась, только когда ощутила снижение. Всё точь-в-точь как она представляла по рассказам. С высоты плато выглядело протяжённым, слегка изогнутым овалом миль сорока в длину и около пяти в самом широком месте. Виднелось озеро и прозрачная роща на одном из его берегов. Халлек заложил нисходящую полупетлю и приземлился возле деревьев.
— Приехали, — сказал он, оглядывая знакомые места. Старые хижины за эти годы как-то перекособочились, расселись и потемнели. Будто тот давнишний визит, когда Сахиль нашла останки отца, стронул застывший ход времени.
— Мрачновато тут, — заметила Кэтлин. С неба вновь посыпалась вязкая морось, глянцевая гладь озера стала матовой.
— Это точно, — Халлек показал на скальную стенку в паре сотен шагов от них, — идём, проведаем старого знакомого.
Они протиснулись в провал, такой, что если не знать куда он ведёт, ни за что не подумаешь, и ступили в древнюю галерею. Дорогу он запомнил хорошо. Высеченный в толще плато путь спускался всё ниже и ниже, пока ноги не ощутили глубинное тепло камня. Значит, уже близко. Воздух мерно колыхался, отражая сонное дыхание гигантского существа. Вот и каменный балкончик, и плавающие в полости пещеры светляки тыквенного оттенка.
Кэтлин тихонько и протяжно ахнула. Мягкий тёмно-жёлтый свет отражался от искрящихся камней в отделке драгоценных кубков, чаш и блюд в целый обхват окружностью, от окладов невидимых в полумраке книг, от россыпей мелких украшений, разобрать детали которых с такого расстояния не получалось. Целые скирды из монет, среди которых сталь явно составляла наименьшую долю. Медленно движение светляков заставляло их мерцать оттенками от серовато-сизого титана до кристаллически-изумрудного зелита. А на всём этом великолепии спал гигантский дракон. Он лежал, немного изогнувшись, полуобняв телом что-то, не видимое с балкончика. Крылья были подвёрнуты и плотно сложены, хвост, вытянутый в длину, устроился на рассевшихся сундуках и ящиках, из которых выглядывало блестящее содержимое. Чешуи, каждая со сковородку, отливали тускло-зелёным глянцем. Это ящер был действительно огромным, раза в три больше, чем Халлек в крылатом обличье.
— Знакомься, — шепнул Халлек. — Это Хризопраз. Идём. Он нас уже учуял, просто прикидывается.
По пещере эхом прошелестело фырканье, как если бы чихал кот тридцати локтей в длину без учёта хвоста.
— Подойдит', - проурчал Хризопраз, приподнимая голову и открывая веки. Янтарные глаза, казалось, сами светились в сумраке. Вертикальные зрачки колыхнулись и сошлись на девушке.
— Здравствуй, — она осторожно, чтобы не поскользнуться на сокровищах, приблизилась. Шея ящера изогнулась, направляя голову. При таких размерах движение было неожиданно стремительным, почти как бросок змеи. Зашелестели и зазвенели стронутые драгоценности.