— Привести ко мне англичанина, — приказал Мухаммед-Рахим и пошёл из пропахшего чадом факелов и человеческим палёным мясом подвала наверх, где его в одной из уютных комнат ждал уже майор Бартон.
Разговор хана с невозмутимым англичанином сначала начался на повышенных тонах. Но ледяное спокойствие Бартона и его железная логика вскоре поумерили пыл хивинского властителя.
— Интересы Британской империи отнюдь не совпадают с персидскими, — уверял коварный англичанин. — Мы готовы поддержать вас против кровожадных персов и оружием, и военными советниками, и деньгами. Англия не скупится, когда надо помогать своим друзьям. Кстати, я хочу передать вам вот эти драгоценности как знак уважения и надежды на наши будущие дружественные, союзные отношения.
Майор, как фокусник, вынул откуда-то из-под просторного синего, на вате, халата несколько мешочков с драгоценностями. У хана засверкали глаза поярче тех брильянтов и изумрудов, которые он высыпал на огромные белые ладони. Мухаммед-Рахим разбирался в драгоценных камнях. Эти явно были из сокровищницы какого-нибудь индийского раджи и стоили огромных денег. Вместе с сокровищами Ат-Чанара государственная казна ханства в один день значительно пополнилась.
— А что вы потребуете взамен заключения союзного с вами договора? — спросил хан, убирая поспешно полученные драгоценности.
— Мы хотим, чтобы вы выступили против персов, ударив по Хорасану, когда этот неугомонный Аббас-мирза нападёт на Герат. Если хотите, мы поставим вам пушки и пришлём наших офицеров, чтобы выучить орудийную прислугу. Также поможем вам наладить производство хорошего пороха. Если нужны ружья, мы их вам пришлём.
— Заманчивое предложение, — улыбнулся хан. — Эти же ружья и пушки можно повернуть и против русских, если они сунутся к нам.
— Конечно, — подхватил невозмутимый майор, правда, на его лошадином лице нельзя было ничего прочесть. — Но я бы вам посоветовал сейчас не обострять отношения с русскими. Держите их подальше от себя, но не выказывая явного недоброжелательства, иначе вы дадите им повод к нападению, а это, как вы сами хорошо понимаете, может для вас же кончиться очень печально.
— Но вы выступите на нашей стороне, если русские нападут на нас?
— Конечно же, но нужно учитывать всегда международную обстановку и то, насколько наши отношения будут близкими, а союз успешным. Это может показать только время.
— Ну что же, я подпишу тайный союзный договор с вами, все условия его обговорим позже, — кивнул Мухаммед-Рахим. — Да, кстати, что бы вы мне посоветовали в отношении этого русского посла?
— Я бы не убивал его, взял подарки и отослал бы обратно в Россию, не принимая его лично, — ответил майор.
Хан хитро взглянул на англичанина, хмыкнул и отпустил его. Как только Бартон вышел, Мухаммед-Рахим позвал секретаря и приказал доставить к себе этого настырного русского посла.
— Я приму его дней через пять, — властно сказал он.
Мухаммед-Рахим был умным человеком и хорошо осознавал, что, если хочет удержать ханство за собой и своими потомками, ему остаётся только лавировать между сильными соседями, не переходя окончательно ни на чью сторону.
4
Наконец-то это свершилось! Муравьёв в парадном гвардейском мундире и чёрной каракулевой папахе шёл по улицам Хивы неспешной, степенной походкой, гордо подняв голову. Впереди юз-баши Еш-Незер, пристава и есаулы с толстыми дубинками разгоняли народ. Все крыши домов были покрыты любопытными. У высоких кирпичных ворот дворца остановились. Но вот они со скрипом отворились, и посол вступил на первый двор. Под ногами хрустел песок. У довольно грязных глинобитных стен сидели молча несколько десятков послов от казахских, киргизских и узбекских кочевых племён и ждали, когда их накормят пловом, выдадут по ватному халату и отпустят восвояси. Во втором дворе Николай увидел ханский арсенал и чуть не рассмеялся: семь орудий на лафетах лежали друг на дружке с переломанными колёсами. Третий двор оказался пустым. И наконец, пройдя по длинному коридору, крытому камышом, русский посол вступил на четвёртый двор, заросший густой травой. Он был самым просторным. Здесь стояла большая темно-малиновая ханская юрта.
Вдруг к нему подошёл свирепого вида узбек с рваными ноздрями и в засаленном халате. Он ухватился за офицерский шарф, повязанный на поясе у капитана. Николай, не долго думая, размахнулся, чтобы врезать ему покрепче за такое нахальное и бесцеремонное поведение. Но юз-баши Еш-Незер объяснил ему, что это такой обычай. Слуга ханский должен ввести его в юрту. У её входа они остановились. Полог был откинут. Муравьёв увидел мощную фигуру хана, сидящего на хорасанском ковре. Одет он был в красный халат, на голове — чалма с белой повязкой, коротко подстриженная, почти светлая борода окаймляла его мощный подбородок и толстые щёки. Поговаривали, что лошадь такого гиганта больше двух часов нести не может.