— Да вы что, генерал, с ума сошли? — воскликнул Паскевич. — Как вы будете штурмовать эти отвесные скалы и неприступные бастионы на них? Вы угробите всю вашу бригаду. Лучше я отдам приказ протрубить сигнал к отходу нашим войскам в крепости. Пускай они выходят оттуда, и уж тогда мы начнём осаду города по всем правилам военного искусства. Не спеша, но уверенно.
Паскевич уже хотел повернуться, чтобы отдать приказание своим адъютантам, как Муравьёв громко проговорил:
— Отдать сейчас приказ об отступлении — это не только упустить верную победу, но и дать туркам просто уничтожить наши войска, ворвавшиеся в город. Все, мосты сожжены. Я иду штурмовать Карадаг. Мои разведчики обнаружили скрытые тропы в этих скалах, а местные жители из армян обещали провести нас к самому редуту. Всё для штурма уже приготовлено. Как только наш флаг взовьётся над Карадагом, так сразу же бросайте все оставшиеся батальоны на штурм города. — И Николай Николаевич спокойно пошёл к полкам своей гренадерской бригады, изготовившимся к атаке у подножия горы.
Паскевич ошеломлённо посмотрел в спину удаляющегося генерала, ещё раз взглянул на крепость, где в пороховом дыму на всё большом числе башен взвивались знамёна российских полков, и вдруг замотал головой, как при сильной зубной боли, закричав во всю глотку:
— Кто тут командует корпусом — Муравьёв или я?
Наместник Кавказа бросил в пыль свою чёрную нарядную генеральскую треугольную шляпу с бело-чёрными перьями и неистово стал топтать её ногами. Его свита молча смотрела на объятую клубами порохового дыма крепость, стараясь не замечать главнокомандующего. Ведь известно, что беда подчинённому, который бывает свидетелем промахов тщеславного начальника. А в это время генерал-майор Муравьёв во главе нескольких батальонов из Грузинского гренадерского, Эриванского карабинерного и 7-го карабинерного полков почти неприступными тропинками взошёл на скалы Карадага. Не обращая внимания на ожесточённый перекрёстный огонь с редута, его шанцев[35] и бастионов, русские пехотинцы, распределившись на несколько штурмовых колонн, по заранее заготовленным лестницам ворвались на редут и заставили его защитников в чалмах и фесках сдаться. Знамёна гренадерского и карабинерного полков взмыли над Карадагом. Штандарт своего полка укрепил на бруствере турецкой крепости поручик Александр Стародубский. И генерал от инфантерии граф Паскевич-Эриванский, скрипя зубами, отдал приказ всем войскам идти на приступ уже сдающейся крепости. Турки начали выбрасывать белые флаги. Основа победы в этой войне была заложена.
Генерал Муравьёв за свой подвиг вскоре был награждён Георгиевским крестом четвёртой степени. Однако отношения с наместником Кавказа, скоро ставшим генерал-фельдмаршалом, были у него испорчены до конца жизни. Но это особенно и не огорчало Николая Николаевича. Жалел он лишь о том, что вынужден был покинуть Кавказ, которому отдал четырнадцать лет жизни. Он возвращался в Россию в ореоле славы талантливого и решительного генерала, общественное мнение страны прочно связало его имя с удивительно быстрым и успешным взятием Карса. Муравьёв и не подозревал, что судьба через двадцать лет снова забросит его сюда же и название этой турецкой крепости навечно будет связано с его именем. Пока же генерал Муравьёв нёс службу в Западном крае, грустя о столь полюбившихся ему странах Востока. Однако прошло всего три года, и Восток вновь властно призвал его к себе. Открылась новая блестящая страница биографии полководца, дипломата и разведчика.
Часть шестая
БОРЬБА ЗА БОСФОР
ГЛАВА 1
1
тром 30 октября 1832 года генерал Муравьёв ехал в громоздкой дворцовой карете по Невскому проспекту. Было сыро и туманно. Как всегда в этот час, вокруг суетился пёстрый люд. Но Николай Николаевич не обращал внимания на окружающих. Он задумался, глядя на мокрые жёлто-белые фасады одинаковых петербургских домов. Генерал ехал на встречу с царём, поручившим ему ответственнейшую миссию на Востоке.
Двадцать один год назад он, молоденький прапорщик, бегал по этим улицам, мечтая о военных подвигах и блестящей карьере. Прошли годы, и казалось, он всего достиг. Ему нет и сорока, а он уже командует дивизией и представлен к званию генерал-лейтенанта. Навоевался тоже вдосталь. В войне с Наполеоном прошёл от Москвы до Парижа. Сражался и с персами, и с турками, и очень даже успешно: получил генерал-майора в тридцать три года за блестящие действия против персов. За одну войну с Турцией был награждён Георгиевскими крестами дважды — четвёртой и третьей степени, что было большой редкостью. Воевал генерал и в Польше, где тоже отличился.