— Натали, прекрати кокетничать, — прорычал сквозь зубы Жак, хватаясь за пистолеты, заткнутые у него за пояс под широким фраком светло-серого цвета.
— А хочешь, я им ножку покажу? — рассмеялась певица, игриво приподнимая юбки и обнажая изящные туфельки и розовые чулочки.
— Ты что, с ума сошла? — простонал француз. — Они же совсем сбесятся, разорвут нас на части в один момент! — И он ткнул тростью в спину кучера, а когда тот повернулся, кинул ему золотой и гаркнул: — Гони к набережной, и поживей!
Щёлкнул бич. Кони проснулись и рванули сначала по улице, а потом вниз по переулку чуть ли не галопом. Натали хохотала, придерживая шляпку рукой в ослепительно белой перчатке. Жак Варенна удовлетворённо покрякивал, подпрыгивая на ухабах, а последний бешеный почитатель русской красавицы уже валялся где-то далеко позади в горячей пыли. Ландо быстро проехало мимо живописного фонтана в старинном турецком вкусе с резными портиками и лепными раскрашенными арабесками, пересекло базарную площадь, распугивая многочисленных торговцев, и выехало на набережную. Оно остановилось у разукрашенного золотом по алому фону прогулочного катера, каика по-турецки, ожидающего франкских гостей главы султанской гвардии.
Слегка взвизгнув, но скорее из кокетства, а не от испуга, Натали, поддерживаемая Жаком, перешла по узким сходням на корму и расположилась на ковре под красным тентом. Гребцы в широких чёрных блузах, отделанных серебряными лентами, напрягли сильные загорелые руки. Вёсла дружно опустились в воду, и каик стремительно понёсся по серо-синим волнам Босфора. На его противоположном берегу величественно раскинулись среди зелёных холмов стамбульского района Скутари летние дворцы султана и вельмож, мечети и минареты. А у самой воды по обеим сторонам, насколько хватал глаз, тянулась сплошная линия ярко окрашенных домов с резными узорами и позолоченными решётками. Над головами плывущих проносились белые чайки и чёрные бакланы. У многих из них в клювах блестели крупные рыбины. Остро пахло морем. Здесь было прохладнее, чем на берегу.
— Эх, искупаться бы, — лениво проговорила певица. — Во дворце ты сможешь это сделать. Там есть отлично оборудованные купальни, — заметил Жак, — а я тем временем потолкую с вельможей.
Каик тем временем уже приближался к противоположному берегу, к колоннаде дворца, который целиком был выдержан в греческом стиле и окрашен белой масляной краской с позолотой на решётках. Даже выходы дымовых труб были декорированы дорическими колоннами, что придавало зданию какой-то нелепо-очаровательный вид. У причала белоснежные мраморные ступени спускались к качающимся на волнах позолоченным лодкам. Когда гости уже поднялись по лестнице, у входа во дворец их встретил хозяин, начальник гвардии султана, Ахмед-паша, смуглый моложавый мужчина в красной феске, с короткой, подстриженной, крашенной хной бородкой и в мешковатом синем мундире с брильянтовым полумесяцем на груди. Он действительно был в жёлтых, столь презираемых русской примадонной ботинках.
После церемонных восточных приветствий радушный хозяин повёл гостей по длинной анфиладе зал, довольно аляповато украшенных сусальным золотом и зеркалами. Во дворце было тихо, прохладно и немного грустно. Натали очень понравилось, как цоканье её каблучков о мраморные плиты пола с гулким эхом разносится под высокими сводами, сплошь изукрашенными золотой лепниной, драгоценной мозаикой и разноцветным геометрическим орнаментом. В многочисленных зеркалах многократно отражалась стройная фигура красавицы в шикарном парижском платье. И если бы ещё вокруг было побольше мужских восторженных глаз, то и желать большего от этой экскурсии было бы нечего. Вскоре служанки отвели Натали в купальню, а мужчины направились в сад, где в белоснежной беседке, в тени раскидистых пиний, они начали уже деловую, а не светскую беседу.