– Благодарю тебя за питье, – проговорил Балфур и поставил пустой кубок на чисто выскобленный дубовый стол. – Оно смыло дорожную пыль с моей глотки. А теперь, если будешь так добр, что подскажешь, где мне найти Мэлди, я бы хотел поговорить с ней.
– О чем же? – требовательно вопросил сэр Колин Киркэлди. Прижав руку к широкой груди, он пристально смотрел на Балфура. – Ты месяцами держал девочку в Донкойле. Думаю, у тебя было более чем достаточно времени сказать ей всё, что хотел, да и то, о чем следовало умолчать.
– Возможно, сэр, пока Мэлди находилась там, я еще не знал, что хочу сказать.
– А может, теперь, когда Мэлди вернулась к своим родичам, она не захочет тебя больше слушать?
– Да, твоя правда. Но какой вред в том, чтобы позволить мне высказаться? Думаю, у крошки Мэлди хватит духу ответить «да», «нет» или же прямо приказать мне убраться с глаз долой.
– У девушки духу поболее, чем у некоторых известных мне мужчин. – Колин хмуро взглянул на Балфура и тихо забарабанил длинными пальцами по столу. – Этой малышке в жизни нелегко пришлось, не думаю, что она когда-нибудь поведает нам обо всем, что ей пришлось вынести. Отец бросил Мэлди – хотя это и к лучшему, – а мать дурно обходилась с ней. У моей сестры гордости было больше, чем мозгов. Ей следовало вернуться с младенцем домой, а не прятаться до тех пор, пока мы не начали считать ее мертвой. Но еще большим, на мой взгляд, преступлением было вырастить ребенка с мыслью, что ее родня сама желала отчуждения.
– Нет. Худшим ее преступлением было превращать Мэлди в меч отмщения. – Балфур холодно улыбнулся, когда Колин и несколько прочих Киркэлди в изумлении воззрились на него.
– Так ты знал? – Колин вновь наполнил кубок Балфура, не сводя с него взгляда.
– Мне бы похвалиться, что дошел до этого своим острым умом. Однако ж, это не так – я был слишком поглощен Битоном, пытаясь прекратить его набеги на мои земли и вернуть своего брата Эрика.
– Брата Мэлди.
– Да, и моего тоже. Нельзя просто так отбросить тринадцать лет заботы о ребенке, то, что я звал его братом и верил в это, лишь потому, что в нем течет кровь другого клана.
Колин поскреб подернутую сединой бороду, щетиной пробивавшуюся на подбородке.
– Ты не сказал об этом, когда впервые услышал правду. Говорят, ты тогда вообще больше молчал.
Балфур откинулся на спинку стула, чувствуя, как к нему постепенно возвращается уверенность. Колин Киркэлди собирался выслушать его. На мгновение Балфур задумался, почему Колину так важно знать об их отношениях с Эриком, а затем мысленно пожал плечами. Что ж, будущее Эрика вполне могло заботить Киркэлди, раз мальчик оказался кровным родственником Мэлди. И отношение Мюрреев к парнишке теперь, когда стало известно, что он сын Битона, тоже могло кое о чем поведать Колину. И хотя Балфур мог справедливо заявить, что это его личное дело, ему, определенно, нечего было скрывать и не хотелось, чтобы Киркэлди думал иначе.
– Я прискакал к Эрику и Мэлди, опьяненный сладким вкусом победы. И прежде чем я слово успел вымолвить, мне объявили, что человек, которого я только что убил, приходится отцом не только моей возлюбленной, но и мальчику, которого я тринадцать лет называл братом. Может, я не так сообразителен, как иные, но, мне кажется, от таких вестей у любого отнимется и язык, и разум. Да особенно учитывая, что причиной долгой кровавой вражды был слух, что якобы мой отец разделил ложе с одной из жен Битона, а та понесла, и вот Мэлди говорит мне, что это неправда. Ну, по крайней мере, не все. И добавляет, к моему величайшему изумлению, что истинная причина ее появление на Дублиннской дороге в том, что она собиралась убить собственного отца. Ах да, а еще, что собиралась использовать меня и все, чем я владею, дабы осуществить эту месть. Мне нужно было время, чтобы все обдумать, но она не дала мне его, сбежав из Донкойла прежде, чем мы успели смыть кровь Битонов с мечей.
– Но ведь прошел уже почти месяц, мой друг. А путь из Донкойла сюда не столь уж далек.