Война 1914 года застала Федотова за научными занятиями. Все отсрочки отбывания воинской повинности кончились, но Федотов был «забракован» из-за его политической «неблагонадежности», В годы войны он готовит материалы к неосуществленной магистерской диссертации «Святые епископы меровингской эпохи» и мечтает о длительной заграничной командировке. Революция опять вторгается в научные планы Федотова и ставит перед жгучими вопросами современной России.
Федотов уже смотрит глазами христианского мыслителя, тяготеюoего к церковности, но сохраняющего социалистические идеалы. Февраль он воспринимает как пролог Октября, провидя за демократическими иллюзиями что-то страшное. Никакой революционной активности в те тревожные дни Федотов не проявляет, а после падения временного правительства и крушения надежд на Юденича и победу белой армии еще более сосредоточивается в себе. Февральские события обращают Федотова со всей предельной серьезностью к размышлениям о судьбе России, о ее прошлом и особенно будущем. Россия навсегда становится главным предметом его мысли, основной темой его творчества.
В голоде, развале и насилии революции моральную поддержку и духовную среду Федотов нашел в религиозно-философском кружке А. А. Мейера. Октябрьская революция виделась Федотовым в свете христианско-социалистических устремлений этого кружка. Впрочем, никакого определенного политического направления кружок не имел. В него входили люди самых различных и очень нечетких политических убеждений — от монархистов до коммунистов. Большинство из них смирилось перед установившейся властью и не помышляло о борьбе с ней. Не было призыва к свержению большевиков, но была надежда на их вразумление. Одно имя объединяло всех членов этого разнородного и переменного по своему составу кружка — Христос. С именем Христа думали, встречались, молились. Даже о религиозном единстве кружка можно говорить только под знаком Христа. Кружок нельзя назвать ни церковным, ни православным: «три протестанта, две католички, перешедшие из православных по рождению и миросозерцанию, но пока что стоявших вне таинства»(2).
«Вторничан» интересовали не отвлеченные от истории богословские и не конкретные литургические вопросы, а темы современной общественной жизни, события сегодняшнего дня с точки зрения христианства. Это будет характерно для Федотова и в дальнейшем, ибо его творчество нельзя причислить к религиозной философии или чистому богословию, но можно определить очень широко как богословие социальное или даже социологическое.
Основное ядро кружка (около одиннадцати человек) основало братство с очень знаменательным обетом: «Христос и Свобода». Здесь выкристаллизовывался замешанный на социальной теме своеобразный экуменизм. Собрания начинались молитвенным правилом, в которое входили молитвы церковные и «свои», произносимые на церковно-славянском, латинском и немецком языках. Эти «богослужения» совершались без священников. В центре была следующая молитва:
__________
1 Федотова Е. Н. Из воспоминаний о Г. П. Федотове // Мейер А. А. Философские сочинения. Paris, 1982.
2 Федотов Г. П. Лицо России. С. XII.
==7