Судьба и книги Артема Веселого

Да, по виду, в отличие от хозяина дома[135], вовсе не писатель. Но только глянешь в строгие, нелгущие его глаза, и сразу скажешь себе, что это — человек необыкновенный, Богом отмеченный, что он наделен каким-то особенным даром и нелегкой судьбой…

1970 г. ¹⁹

Михаил ДУДИН ПЕСНЯ МОИМ КОМИССАРАМ

Памяти Артема ВЕСЕЛОГО

[…] Как же так получается? — Воем
Огласило полярную тьму.
Комиссаров моих под конвоем
По этапу ведут в Колыму.

Как же так получается? — Жаром
До травы растопило снега.
Справедливость моих комиссаров —
От погибели на два шага.

Как же так получается? — Рано
На рассвете прицельным огнем
В комиссаров стреляют, а рана
Остается на сердце моем.

Остается на сердце народа
Неизбывного горя печать.
Но хлебнувшая правды природа
Не умеет, не может молчать.

Лобовые встречая удары
В рукопашном открытом бою,
Комиссары мои, комиссары
Проглядели погибель свою. […] ²⁰

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В последние 15 лет книг Артема Веселого не издают.

Почему?

«Как вы думаете, почему сейчас не издают „Россию, кровью умытую“?» — такой вопрос, по нашей просьбе, задала своим студентам Галина Григорьевна Кравченко, ныне профессор, преподаватель русской литературы Камчатского университета, в прошлом — аспирантка Ленинградского университета, в 1975 году защитившая кандидатскую диссертацию по творчеству Артема Веселого.

Из ответов студентов:

«Сейчас вообще мало говорят о Первой мировой войне и о войне Гражданской, считая, что этот период не столь значителен в истории нашего государства».

«Наверное, издатели думают, что эта книга сегодня не актуальна; издают любовные романы, занимательные детективы» («такое мнение у многих», — комментирует Галина Григорьевна).

«Не печатают, потому что очень актуальны проблемы, поставленные Артемом Веселым» ¹.

Литературный критик Михаил Золотоносов пишет в аналитической статье «В огне броду нет»:

«Фраза, ставшая знаменитой благодаря кинофильму Глеба Панфилова, на самом деле взята из рассказа Артема Веселого „Дикое сердце“ (1924) — одного из самых экспрессивных изображений гражданской войны. Только кто об этом помнит? Судьба и проза Артема Веселого оказались отодвинутыми на второй план, их закрыли литературные феномены 1920–1930-х годов, нынче более модные.

Налицо историческая несправедливость, которая объясняется спецификой культурной парадигмы последнего десятилетия. […]

Пролетарий по происхождению, сын крючника из Самары; тяжелое детство, нужда, изнурительный труд, атмосфера социального низа, в которой не мог не родиться протест и стихийная ненависть к старому миру; членство в партии большевиков с марта 1917 года; работа партийным пропагандистом на фронтах и в газетах; участие в боях с казаками, белочехами, деникинцами — все нынче работает против него…» ²

Подзаголовок статьи: «Заметки к 100-летию писателя Артема Веселого». Насколько нам известно, из центральных газет только «Московские новости» отметили эту дату.

Журналистка Татьяна Сергеева регулярно публикует в «Московской правде» материалы о терроре сталинского времени; с марта 1997 года ведет рубрику «Возвращенные имена», где сообщаются «сведения о реабилитированных жертвах политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Москвы с 25 октября (7 ноября) 1917 года».

Весной 2000 года она напечатала в газете очерк об Артеме Веселом ³.

«В сентябре прошлого года исполнилось 100 лет со дня рождения Артема Веселого, автора замечательной книги „Россия, кровью умытая“, — пишет Татьяна Сергеева. — Юбилейную дату мы прошли, не вспомнив о ней. Впрочем, это характерная черта переживаемого нами периода: нежелание знать и размышлять.

135

Речь идет о Глебе Алексееве.