Похожий на загнанного кабана Витя Киржач, шокированный случившимся, сидел напротив Артема ни жив ни мертв, испуганно вжав голову в плечи и хлопая отвисшей челюстью в тщетной попытке произнести хоть один членораздельный звук. Артем не долго думая врезал ему ладонями по ушам, за отвороты пиджака рывком поднял слабо сучащую ногами увесистую тушу на уровень груди, а потом что есть силы швырнул на первого набегавшего здоровяка.
Амбал, надо отдать ему должное, с боксерской ловкостью увернулся и, на миг почувствовавший себя в полной невесомости именинник, не найдя точки опоры, с отрывистым криком рухнул на пол, где, судорожно дернувшись, затих в позе зародыша, поджав колени к груди. Артем, не теряя времени, метнулся навстречу второй группе нападавших, в два прыжка сорвал дистанцию и сделал два стремительных маятниковых движения корпусом вправо-влево, с ходу поразив скуластого бодигарда прямым ударом в челюсть и сбив его с копыт легко, словно кеглю…
Увы, с трех шагов на Артема уже смотрел смертоносный срез пистолетного ствола. Бросаться грудью на «беретту» и изображать из себя камикадзе Артем не собирался. Переведя дыхание, он расправил грудь и тяжело воззрился на имеющего неоспоримое преимущество противника. Как ни жаль, но приходилось признать свое поражение. Со всеми вытекающими последствиями. И все же главное было сделано – зарвавшемуся обидчику он отомстил с лихвой. И за себя, и за публично униженного Чифа, которого воочию Артем видел первый раз в жизни…
– Стой, где стоишь! – на удивление спокойно приказал самый старший из телохранителей – рослый сухопарый мужчина лет сорока с коротким шрамом на виске. – Один шаг – и я стреляю. Теперь имею полное право. Так-то, орел…
Глядя на этого тертого, уверенного в себе профи, вне всякого сомнения, постигшего опасное ремесло бодигарда в некой государствнной структуре еще в ранешние, «серпасто-молоткастые», времена, можно было не сомневаться: сделай Артем одно неосторожное движение – и рука у мужика не дрогнет, а указательный палец с характерной мозолью на сгибе привычно надавит на спусковой крючок.
– Не отпускай его, Стас! Сейчас он у меня попляшет! – обрадованно выкрикнул воспрянувший духом пузатый сосед Киржача и принялся торопливо давить светящиеся кнопки появившегося в руке мобильного телефона, приговаривая: – Щас, щас, падла!..
За притихшим было банкетным столом вновь началось шевеление. Все, и особенно девицы, с нескрываемым страхом и еще большим любопытством разглядывали оказавшегося отменным бойцом коренастого русоволосого шеф-повара. Как ловко этот парень расправился с Киржачом и тремя телохранителями! Если бы не начальник личной охраны Бори Спасского – пиши пропало! Впрочем, банкет все равно был безнадежно испорчен. Какой уж тут стриптиз, какие попки – не то настроение…
– Надень-ка это, – вынув из кармана пиджака отнюдь не случайно оказавшиеся там наручники, телохранитель продемонстрировал «браслеты» Артему. – Для нашей общей пользы…
– Да пошел ты, – Артем демонстративно отвел в сторону насмешливо-презрительный взгляд. – Тебе надо – ты и одевай.
Первая пара поверженных громил начинала приходить в себя. Один даже уже смог сесть на задницу и сейчас, обхватив гудящую голову руками, медленно раскачивался взад-вперед. Второй тщетно пытался подняться на карачки. В конце концов, не без помощи напарника, это у него получилось. Третий, нокаутированный последним, по-прежнему лежал рядом с Киржачом, не подавая признаков жизни.
– Поднимите Витю и этого… – приказал остающимся на ногах бодигардам изо всех сил пытающийся казаться невозмутимым кавказец. – Поглядите, что с ними. Если нужно – вызовите нашего лепилу, – закурив сигарету, горец с интересом уставился на возвышающегося посредине зала повара.
Напарник держащего Артема на прицеле охранника склонился над лежащими на полу бедолагами. Артем равнодушно наблюдал, как Киржач медленно открыл глаза, повращал ими по сторонам, после чего был немедленно подхвачен под руки и не без труда посажен на стул рядом с девицами. Что касается нокаутированного охранника, то у него дела были значительно хуже. Он был бледен и тихо хрипел.
– Кажется, перелом челюсти, – вынес свой вердикт присевший на корточки и внимательно ощупавший пострадавшего телохранитель. Парень зло и опасливо зыркнул на стоящего поодаль Артема. – Без врача не обойтись, Салман Исаевич. Вызывать?
– Я уже один раз сказал. Тебе что, баран, повторять нужно?! – сорвался на грубость кавказец. Телохранитель немедленно выхватил трубку.
– Алло! Димыч, скорее в «Мельницу»! – срывающимся на истерику голосом орал в другой телефон наконец-то дозвонившийся абоненту толстяк. – У нас тут че-пэ!.. Нет, все живы, слава богу… Короче, все потом! Бери пацанов, Айболита, и чтобы через десять минут был здесь! Все!..
– Господа! Господа! – впервые с начала потасовки подал голос насмерть перепуганный Гольданский. – Может… мы все уладим тихо-мирно, как деловые люди?! Ну, хотите…
– Засохни, сука, – резко осадил Зиновия Семеновича нервно дернувший щекой джигит. – С тобой мы отдельно разберемся. Но сначала – с твоим бойцом. Кстати, можешь сразу с ним попрощаться и искать замену. Назад в этот кабак он уже не вернется.
– Одень их сам, земляк, – по-прежнему покачивая наручниками, уже более жестко предложил Артему обладатель «беретты», не решаясь приблизиться к повару или доверить процедуру защелкивания «браслетов» более молодому напарнику. Бодигард сразу понял – с этим тружеником кухни, в совершенстве владеющим приемами защиты и нападения без оружия, некогда обьединенными профессором Кадочниковым в практически непобедимый «русский стиль», лучше не шутить. Здоровье дороже.