* * *
Маленькому кораблю, который изучал погоду и возникновение цунами в океане из–за того, что он был утыкан многочисленными антеннами и локаторами и имел славу советского судна–шпиона, не давали заходов ни в один из иностранных портов, кроме Сингапура. Руководство Гидрометеоцентра обратилось в Академию наук с просьбой организовать совместную экспедицию с японскими или австралийскими учеными, чтобы получить разрешение на заход в любой иностранный порт и «рассекретить» наконец это научное судно. Все расходы по проведению экспедиции на любой срок и в любой район метеорологи брали на себя. Судно было очень маленьким, поэтому организовать на нем серьезную экспедицию было невозможно, но сходить на рифы Австралии и поработать там месяц–другой со знакомыми австралийскими учеными было очень заманчиво. Мы списались со своими австралийскими коллегами. После разрешения небольших проблем и формальностей, связанных с работой в одном из австралийских заповедников, было получено согласие австралийской стороны на проведение исследований вблизи западного побережья Австралии.
В начале декабря, погрузив акваланги и оборудование, необходимые для изучения рифов и кораллов, мы — шесть человек из нашего Института — вышли в составе команды «корабля погоды» из Владивостока курсом на Сингапур. В те времена (в конце 70–ых годов) ни одно из уважающих себя судов не проходило мимо этого всемирно известного порта, благодаря беспошлинной торговле в Сингапуре — городе–государстве все было самое дешевое. Корабли заправлялись горючим, водой и запасались продуктами, команды отоваривались всем, что производилось в мире, — от жевательной резинки до суперсовременной радио-, фотоаппаратуры и только что появляющихся персональных компьютеров. Нас прежде всего интересовало японское и итальянское водолазное снаряжение, поскольку наше армейско–советское снаряжение оставляло желать лучшего. Для обеспечения безопасности работ нам нужны были глубиномеры и водолазные часы. Кроме этого, мы обзавелись хорошими масками, ластами и дыхательными трубками, истратив почти всю полученную валюту.
Кроме шефа, мы все были в «империалистической загранице» первый раз, она ошеломляла: небоскребы, шикарные автомобили, раскидистые пальмы, разноплеменной народ со всего мира, на каждом углу лавчонки с «колониальными» товарами и экзотическими фруктами, «жвачка» немыслимых сортов и вожделенная в те годы для нас «Кока–кола»… Мы зашли в первое же кафе, где нам подали малайское острое мясо с зеленью. Мы просто не могли не попробовать содержимое стоящих на столе бутылочек с разными приправами. Потом с полчаса ходили с открытыми ртами, в которых полыхал едва терпимый «пожар, и пили пиво, чтобы как–то его затушить. Первые два дня мы бродили с широко открытыми глазами и только успевали щелкать затворами фотоаппаратов. На третий день посетили Сингапурский университет и наше консульство. К этому времени наш корабль заправился всем необходимым, и мы двинулись мимо многочисленных индонезийских островов к Австралии. Было только одно неудобство в этом прекрасном плавании: как только на нашем корабле погоды узнавали о возникновении поблизости тайфуна, мы сразу разворачивались в центр его возникновения, чтобы изучить его условия. Чем ближе к центру, тем сильнее становилась качка, и корабль швыряло как скорлупку. Чем–либо заниматься не было никаких сил. К горлу подкатывала муть, приходилось лежать на койке, упершись в переборки головой и ногами, чтобы не улететь вниз, и пожевывать черный сухарь для предупреждения тошноты. Но тем не менее вскоре мы подошли к экватору.