— Как тут забыть, — проворчал Линг. — Отец скоро умрёт, споры из-за престола снова в разгаре.
— Как помрёт? — подскочил Ал. — Ты же его филосовским камнем вылечил.
Линг слабо поёрзал на месте и сказал:
— Да, я вылечил отца от болезни, но ему этого мало. Отец жаждет бессмертия, а не долгой жизни, после излечения он продолжил принимать ртуть и прочие «спасительные» яды. Болезнь и вернулась ещё в более тяжкой форме. Я отказался во второй раз лечить отца. Жертвы людей, запечатаных в камне, не должны уходить на всяких недоумков.
Линг сжал кулаки.
— Раньше я готов был ради отца выполнить всё, лишь бы увеличить свои шансы на трон, но после Аместриса понял — филосовскому камню не место в руках идиота. Но отец, видимо, уверен, что я помогу ему жить вечно, поэтому до сих пор наследника не назначил.
Ал сочувственно положил руку другу на плечо.
— Тяжело тебе приходится. У тебя сорок два брата и сестры. Вру, сорок девять уже, сорок два было четыре года назад. — Юноша горько заметил. — А у меня всего лишь один одинёшенький брат.
Линг усмехнулся:
— У меня тоже одна одинёшенькая сестра Мэй. Остальные братья и сёстры не сильно-то меня жалуют. Главы великих кланов, как мой, владеющие провинциями, видят во мне главного конкурента, а главы маленьких кланов вроде Чан считают меня главной угрозой для жизни их кланов. Система монаршеской семьи и наследования у нас просто дебильная, — ругнулся Линг.
Мэй грустно вздохнула, к ней подошла Сяо Мэй и уткнулась носом в хозяйку. Линг слегка приобнял сестру. Альфонс почувствовал неладное в друге. Он жил возле Линга два года, но принц лишь мимолётно рассказывал ему про дела кланов и империи, юноша предпочитал отсиживаться в ресторанах за сытными блюдами, чем за политикой.
— Наша монархия отличается от других монархий мира, — сказал Линг. — В стране живут пятьдесят кланов — основателей. Триста лет назад эти кланы были мелкими княжествами, пока все не объединились в одну империю. С тех пор установлена традиция — новому императору отдают в наложницы дочь из каждого клана, только пятерых женщин император может сделать законной женой. Моя мама удостоилась этой чести, а мама Мэй нет. При каждом императоре возникал жёсткий вопрос — кто будет следующим наследником? Но почти всегда старшего или любимого сына император назначал наследником. Но наш папаша и не думает о нём, хотя скоро отправится на тот свет.
Мэй избавилась от объятий Линга и произнесла:
— Одни кланы обладают провинциями, они составляют стержень государства, а другие довольствуются скудными имениями и живут в страхе за своё существование. Триста лет назад было сто кланов — основателей, только половина дожила до наших дней. Единственный способ исправить положение бедному клану — дочь главы должна стать женой, а не наложницей императора. Но из поколения в поколения жёнами становится девушки из одних и тех же знатных кланов. Вот поэтому я отправилась в Аместрис за камнем, если бы я нашла его и подарила отцу, то мы бы с мамой заслужили благосклонность императора, а клан Чан вылез бы из нищеты и страха.
— А сколько людей из всех сорока девяти детей императора стремяться завладеть империей? — спросил Ал.
— Многие, но шансы им стать только у восьмерых, включая меня, — ответил Линг. — Это дети жён, а не наложниц. Это представители кланов Сюйри, Туран, Цзячи и Шаньдун, в котором, кстати, родился сам наш отец.
Линг нагнулся к Мэй и сказал ласково ей:
— Я дал слово, что став императором, не позволю никого больше угнетать: ни кланы, ни народ. И я стану императором. Я обещал это Синзан.
— А кто такой Синзан? — спросил Ал.
— Его родная покойная сестра, — ответила Мэй.
Внезапно Линг застыл, опустил голову вниз. Редко Ал видел друга опечаленным, её реже принц рассказывал ему об империи. Но никогда Ал не слышал про родную сестру. Он думал, что у Линга вообще нет родных сестрё и братьев.
Принц был сам на себя не похож. Даже когда погиб Жадность, Линг был бодрее, чем сейчас, когда произнёс имя Синзан. Лан Фан жестом показала Мэй и Алу оставить принца в покое, но Линг опустил руку служанки.
— Мы с Синзан любили друг друга. Мы были братом и сестрой, а не завистниками престола. Синзан была старше меня на три года, я в свою очередь обладал правом стать императором, в отличие от неё, женщины, но мы никогда не зазнавались своим положением друг перед другом. — Линг замолчал и спустя время заговорил. — Это случилось девять лет назад. Из-за дождя прорвались все плотины, началось наводнение. Мы с мамой и сестрой как раз оказались в сельской затопленной местности. Отряды алхимиков и простые жители деревни пытались остановить приближение воды, но их преграды быстро рушились. Мы с Синзан тоже норовились быть полезными, но только мешались под ногами. Вернее сказать, мешался я — сестра хорошо владела алхимией. Меня взбесила моя беспомощность, я не выдержал и крикнул Синзан: «Если такая ты могучая у нас, то, что возле взрослых вертишься? Иди и сама построй плотину!». И Синзан пошла к реке.