— Я не подсматриваю! Я просто хотела ему сказать… — она опустила глаза. “Зачем врать, если ответ виден на твоём лице?” — осознала девушка и сказала. — Да, я подсматриваю. Я хочу узнать, каким человеком стал мой брат. Мы же столько не виделись.
— Ну Линг сильно изменился, — протянула Лан Фан и слегка засмеялась. — Но жадность к еде сохранилась. Готовьтесь, что вам придётся прокармливать целого быка, госпожа Синзан.
Синзан подняла наверх глаза. “Почему я? Возьмите Фейин, она же дочь…” — с того самого дня эти слова она вспоминала каждый день. Синзан взяла руку Лан Фан.
— Пожалуйста, не зови меня госпожой. Человек, который одиннадцать лет был чужой собственностью, не имеет права владеть людьми.
— Хорошо, — улыбнулась Лан Фан.
Кажется, Линг заметил шорохи за стеной и встал с кровати. Девушки поспешили убраться из его новых покоев. Они выбежали в окну и встали, как будто бы любуются солнышком. Но Линг и не думал разбираться со “шпионами”.
— А чего мы убежали? — вдруг удивилась Синзан.
Лан Фан пожала плечами. Внезапно Синзан почувствовала, что ей хочется смеяться, смеяться над собственной глупостью, которая оказалась свойственна принцессе… Нет, она не принцесса.
— Я хочу начать всё с чистого листа, — сказала Синзан. — Лан Фан, можешь мне помочь? Мне нужно понять, что такое жить. Но я боюсь даже общаться с людьми, видя в них угрозу. Я хочу познать жизнь, стать свободной. Лан Фан, — девушка смутилась. Она спрашивала ведь об этом слугу. — С чего начинается свобода?
Лан Фан показала рукой на окно.
— Посмотри.
На лужайке, куда выходило окно, Альфонс играл с маленькой Сяо Мэй. Панда бегала по спине парня, цепляясь когтями за его куртку, а Ал пытался снять её с себя. Мэй сидела на траве, где были разложены приготовления для пикника, и смеялась над неуклюжестью Элрика. Наконец уставший Ал плюхнулся на землю.
— Я устал! — констатировал он.
— Любишь кататься, люби и саночки повозить, — подметила девушка.
— Ты не забыла поговорки Бригса?
Мэй мотнула головой. Как можно забыть об этом чудном месте, где повстречала Альфонса? Мэй не прочь и сейчас была отправиться на север Аместриса, чтобы вместе с Алом слепить снежную бабу. И тут она заметила неладное в друге, при упоминаниях о родной стране Ал погрустнел. “Тоска по родине?” — спросила себя Мэй.
— Когда же я отправлюсь дальше на Восток? — не подтвердил её мысли Альфонс. Парень встал на ноги. — Я же решил, что обойду все восточные страны, но ваш Ксинг не отпускает меня! После того, как навестил брата в Ризенбурге, то думал, что в Ксинге задержусь недели на две, передохнуть. Но сначала задержался на месяц, когда тебя в тюрьму посадили, сейчас жду коронацию Линга, и после коронации неудобно сразу же уходить. Должен хотя бы неделю побыть с другом и поддержать его начинания.
— Альфонс, значит, это твоя судьба — Ксинг, — посмеялась Мэй. — Оставайся жить у нас.
— Может, и останусь, — Ал разглядывал смеющиеся глаза подруги. — Но после того, как обойду Восток.
Мэй осторожно подошла к Элрику. Их разделяло всего несколько шагов и панда, игравшая со шнурками ботинок Ала.
— Я тут решила… — девушка промолвила. — Я отправляюсь с тобой путешествие. Без возражений! Мне тоже хочется набраться знаний мира по алхимии.
Ал и Мэй стояли друг напротив друга. Их щёки горели, оба чувствовали одно и то же.
— Мэй… — произнёс Элрик. Но девушка его перебила.
— Дай скажу это я. Альфонс, ты парень скромный, но смелый, а тут я трусиха. Пока не ушли силы, мне надо сказать… — Мэй быстро вздохнула и выдохнула. — Я люблю тебя, Ал!
Она подскочила к Элрику и поцеловала его.
Лан Фан кивнула головой Синзан, что смотрела с любопытством за принцессой Чан и младшим Элриком.
— Всё начинается с силы духа. В том числе и свобода, — ответила Лан Фан.
Солнце почти село. Но во дворце жизнь не затихала — завтра состоится коронация, а сегодня решается судьба кланов империи. За круглым большим столом сидели главы всех пятидесяти кланов. По большей части это были дети умершего императора и братья, сёстры нынешнего. Но присутствовали и матери, императорские наложницы, и их родственники. Клан Туран представлял дядя Михонга и Зихао, клан Яо — Тин, ведь её сын больше не мог быть главой.
В центре стола на высоком стуле восседал Линг, по правую руку от него сидела Синзан и мама, по левую Мэй и Фансю, покрытая траурной ваулью. По углам комнаты расположились видные чиновники Ксинга, возле них были Альфонс, Джерсо и Зампано. Но они присутствовали просто как наблюдатели и как ближайшие люди императора. Позади Линга стояла Лан Фан. Как и раньше она верно несла службу. Она не была уволена после обмана о покушении, но Линг не собирался видеть телохранительницу, а Лан Фан не навязывалась к нему. После смерти отца Яо не просил девушку вернуться, всё получилось само по себе. Лан Фан сторожила Линга, Линг давал ей определённые указания. Всё официально, всё в рамках службы и статуса господина и слуги. Ничего лишнего.