Лет шесть-семь тому назад какой-то один из наших телеканалов показал сюжет, в котором президент России Путин и канцлер Германии Шредер дружески беседовали за кружкой пива. Очень любопытными показались тогда слова Путина, которые процитируем по памяти близко к тексту: «Знаешь, Герхард, почему нам, русским, так легко работается с немцами? Легче и лучше, чем с любыми другими европейцами?» – спросил Путин и тут же сам ответил: «Потому что мы, русские, не испытываем перед вами, немцами, комплекса неполноценности».
Действительной нашей национальной проблемой являются множественные комплексы и «родовые травмы» нашей отечественной интеллигенции, плохо выполняющей функции правящего класса. И поистине печально, что избавляться от них (комплексов и травм) приходится исключительно путем победы в очередной Отечественной войне – каждый раз, когда Россия и российский народ встают перед очередными «цивилизованными и культурными» европейцами на их пути к мировому господству.
Глава 7
Человек, который в ответе за все
Искандер Валитов
Ключ к решению самых острых проблем современности лежит в практике самоопределения и самоорганизации. Нам нужны новые формы субъектности.
У Аркадия Райкина есть известная миниатюра, в которой он, выходя на сцену в новом, но совершенно несуразном пиджаке, безуспешно пытается выяснить у сотрудников ателье, кто автор столь неказистого произведения. Каждый из работников пошивочной мастерской сработал при этом на совесть: и пуговицы пришиты крепко, и рукава вроде не отдерешь…
Вопрос этой забавной интермедии поставлен точно: кто отвечает за целевую функцию системы деятельности («ателье») в условиях разделения труда и его высокой специализации? Выясняется, что за конечный результат ответственности не несет никто. Сотрудники не желают знать, в чем суть и цель их коллективного творчества. Каждый при этом честно вырабатывает свою специальную норму, не вдаваясь в подробности ни индивидуального, ни коллективного труда.
Деятельность, лишенная функционального смысла, уже не есть деятельность, а ее бездуховная имитация.
Мир тотальной безответственности
Такое положение вещей стало повсеместным. Его можно проиллюстрировать гораздо более серьезными примерами, чем нелепый костюмчик, пошитый портными. Один из таких примеров – недавняя, но уже почти забытая авария на АЭС в Фукусиме. Как и в репризе Райкина, нет никаких оснований сомневаться в высоком профессионализме американских проектировщиков и дисциплинированных японских атомщиков, в компетентности специалистов из национальных надзорных органов и МАГАТЭ. Каждый пришивал свою «пуговицу» крепко, и у каждого есть свои убедительные оправдания. Кто-то делал типовой проект и не должен был специально «затачивать» его под цунами. Кто-то привязывал типовой проект к местности, но не имел ни указаний, ни полномочий вносить в него существенные конструктивные изменения. Кто-то всем этим руководил, но не отвечал за параметры строительства. Все профессионалы, все были на своих местах, но среди них не оказалось специалистов по цунами, потому что они не строят АЭС. Кто-то регулярно инспектировал станцию, но не бил тревогу, поскольку все параметры соответствовали утвержденным мировым стандартам. И так далее и тому подобное. В результате в экстремальных условиях система сработала катастрофическим образом. Авария на атомной станции – это куда серьезнее, чем проблема с «костюмчиком». Какой смысл давать ток стране, создавая при этом угрозу ее существованию?
Есть, однако, существенный аспект, в котором аналогия между «ателье» и АЭС становится некорректной. В малом предприятии деятельность может быть обеспечена за счет руководителя. Достаточно одного человека, который понимает цели, знает все внешние требования и ограничения, может сам организовать необходимую и осмысленную деятельность. Для больших систем, таких как АЭС, эта конструкция неустойчива, да и невозможна в принципе. Одного или нескольких человек здесь недостаточно – деятельность организуется принципиально коллективным образом. Необходима критическая масса профессионалов, удерживающих целевую функцию и целостность деятельности. Критическая масса тех, кто непрестанно думает о том, какими должны быть АЭС в современном мире. Специалистов, руководствующихся не только узкоспециализированными стандартами и инструкциями, но кладущих в основание своей работы профессиональное мировоззрение, осознающих себя теми, на ком держатся не только АЭС, но и весь мир. Нужны те, кто не говорит «у них…», а говорит «у меня…». Деятельность вне таких личностных форм вырождается, становится бездуховной, теряет смысл, перестает быть деятельностью. А человек перестает быть человеком.