С тех пор идея мирового господства одного государства, борьбы государств за это господство, является ведущей в европейском цивилизационном развитии. И сегодня европейцы от нее не отступились. Отказ от этой идеи означал бы отречение от самих основ европейской цивилизации.
Потому наличие своего государства, своей страны – единственный способ жить и быть, т. к. европейская цивилизация в силу своего устройства основана на внутренней борьбе и внешней экспансии. Отказ от своей страны означает, в принципе, отказ от дальнейшего существования в качестве носителя цивилизации такого типа.
Принцип исторического синтеза
История России есть история европейской (средиземноморской) цивилизации, ее восточной самодостаточной ветви. Но никак не какой-то части европейской цивилизации и никак не того, что ей противостоит. Это значит, что история России – это и история Европы, понятая как своя собственная, а также – и мировая история, понимаемая как развитие и распространение европейской цивилизации.
История России – это история всех народов (в общем-то одного русского сверхнарода), вместе создавших и Киевскую Русь, и Российскую империю, и Советский Союз, вместе раздвигавших границы европейской цивилизации. Мы обладаем наследием Крещения Руси, православным христианством, а также уникальным историческим и культурным опытом общей государственной жизни в течение более 500 лет на одной территории, опытом солидарного общежития православных христиан и мусульман. По праву прямых наследников нам всем и каждому из нас принадлежит вся наша европейская история, все достояние европейской культуры.
Русские (все русские по государственной культуре народы) «генетически», культурно и социально совместимы с западной ветвью европейской цивилизации. Поэтому возможны переносы и обмен элементами между ветвями. Поэтому возможны взаимная «любовь», «ненависть», «ревность», «зависть» и т. п. Но и радикальные отличия вплоть до противопоставления (и невозможности определенных «переносов») понять нельзя, не разобравшись в истории развития общего корня.
В постижении особенностей своего исторического пути нам не поможет вульгарно-материалистическое славянофильство – что у нас якобы «все свое», «традиционное», иное, изначально и всегда происходящее в ином месте и в иное время. Так может быть у Китая или Индии (но и у них не до конца так), или у Бутана и Непала, но точно не у России.
Так же бессмысленна «теория» двух идентичностей русских – «западной» и «восточной» («азиатской») – предлагаемая западными идеологами для наделения нашего сознания шизофренией и создания почвы для гражданской войны. История России должна мыслиться и делаться как история европейской цивилизации, как «фокусировка» общего средиземноморского исторического процесса.
Россия – один из героев общеевропейской цивилизационной драмы. По отношению к ней применим принцип греческого театра – единство времени, места и действия. В этом плане греческая трагедия – предшественник христианского историзма, для которого в качестве обреченного на гибель героя выступает человечество, а в качестве единого места и времени – собственно история человечества, имеющая начало и конец. Христианский апокалипсис (окончательное откровение, открытие всех тайн) – интеллектуально позитивный, развитый род катарсиса. Можно сказать и по-другому: историческое знание приобретает смысл лишь при актуальном синтезе в понимании, в отличие от естественно-научного знания, синтез которого может быть «отложен» и вынесен в более общее философско-методологическое и теологическое пространство, в развитие предмета, а смысл может быть и вовсе не востребован.
Из сказанного вытекает важное методологическое следствие. Чтобы понять историю России, нужно из позиции этой истории промыслить и общую европейскую, мировую историю, и историю западной ветви европейской цивилизации, с тем чтобы понять их как свои собственные. Одну – как тождество, другую – как отличие, но не внешнее, необъяснимое, неумопостигаемое, а внутреннее, рожденное собственными механизмами развития. Легко догадаться, что такая картина исторического процесса будет сильно отличаться от картины, представляемой на Западе. Западную историю придется освободить от западной же идеологии, т. к. нет более эффективного носителя идеологии, чем исторические представления и знания.