Выбрать главу

Я попытался проснуться, но тут же получил тростью по голове. Удар был крепкий… Боль разошлась по всей голове от него.

– Нельзя просыпаться, пока я тебя не отпущу! – проорал дед свирепо. Запахло гнилью. – Чувствуешь? Это – запах твоей души. Ты сам знаешь, за что я требую извинений.

– Простите за то, что я хотел наорать на вас тогда, на улице… Я… – головная боль остановила мой говор, но я продолжил. – Я виноват. Вы не старый хрен, который только ворчит на всех, вы хороший дедушка… – после этих слов я получил ещё один удар, но по животу. Боль была адская, я не мог вдохнуть…

– Искренне, Кеша, искренне! – проорал он.

– Простите, дедушка! – еле выговорил я, держась за живот и корчась от боли.

– Так-то лучше… Теперь из тебя надо выбить всю гордость. – сказал он, замахиваясь тростью на меня.

– Нет-нет-нет! – проговорил я жалко, держась одной рукой за живот, а другой я выставил ему ладонь, прикрываясь от трости. – Я раскаюсь, дедушка, только не бейте!

– Вот какой ты на самом деле, Кеша. Весь из себя гордый, а на самом деле – трусливый хрен, как ты сам выразился на меня у себя в голове. В меру гордись собой, а в бескорыстии стоит подавлять гордыню к черту! – после этих слов он исчез, а я остался плакать, съежившись на земле. Я ощущал себя виноватым перед ним.

Я проснулся в позе эмбриона, такой же, как во сне. Я всё помнил очень отчетливо. Настроение было плохое, а я всё ещё ощущаю себя виноватым. Со слезами на глазах я лёг на спину и вслух попросил прощения у того деда. Мне стало легче… Я начал смеяться, а со смехом потекли и слёзы. Мне стало настолько легко, что я больше не ощущал душевной тяжести по этому поводу.

Я лежал и плакал… Моя голова разболелась от плача. Вся подушка уже была мокрой от слез. Слегка успокоившись, я встал и осмотрел кухню. Вазы на столе нет, коврик в проходе в кухню лежал криво с загнувшимся кверху углом. Встав с раскладушки, я поправил ковер и отправился умываться.

Я почистил зубы, после чего сделал себе бутерброд с колбасой и плавленым сыром и съел его. Одев свой бордовый пиджак, я взял свою сумку и с плохим настроением и мыслью о том, что я полное ничтожество, отправился на работу. Я спустился на лифте на первый этаж с шестого и, выходя из лифта, увидел молодую девушку, которая выходила из своей квартиры.

II

С подработки я вернулась очень поздно, я даже не успела толком отдохнуть, как побежала на работу. Кассир – на первый взгляд, очень престижная работа, ибо люди дают много денег, но все эти деньги потом заберет инкассация, а сама зарплата кассиров очень маленькая. Но для подработки пойдет. Я работаю только второй день, в "пятёрочке".

В биологическом факультете, где я учусь, я пропадаю до 6 вечера почти ежедневно, но мне нравится учиться. Я не ботанка, но учусь хорошо, даже несмотря на то, что я люблю помечтать и смотреть на мир, который сам себе выдумала. После пар я спешу на работу, и пропадаю там ещё на пол дня вместе со сверстниками и сверстницами. Я ненавижу своих сверстников, потому что большинство из них абсолютно никчемные и тупые, как бараны. Сейчас лето, так что я могу отдохнуть от них. Итак, пол первого ночи, а Марина только вернулась домой…

Мама уже спит, а я хочу есть… Ладно, еда не проблема, могу и хлеба съесть на ночь, мне хватит. Я съела кусочек батона, который я достала из пакета с хлебом, машинально шурша им, а после пошла переодеваться. Старалась как можно тише ходить, чтобы не разбудить маму, она ведь тоже на работе устает. Пусть спит крепко. Я одела свою ночнушку и пошла спать в свою кровать.

Я была счастлива, что я прямо сейчас усну и окунусь в мир своих фантазий. Надеюсь, приятный сон не пройдет мимо меня. Я закрываю глаза…

Идя по еловому лесу, я слушала пение птиц. Ярко светило солнце, в воздухе пахло деревьями и травами, которые были в лесу. Я не боялась здесь встретить никаких опасностей, потому что знала, что их не будет. Этот сон мой, и ничей более… В этом ельнике я чувствую себя намного лучше, чем в нашей с мамой двушке, которая обклеена серо-зелеными обоями с небольшими резными рисунками, а потолки были натяжные, ядовито-зеленого цвета.

Почему-то чистое безоблачное небо вдруг стало розоватым, а солнце всё так же ярко светит… Розоватым цветом. Я осмотрелась вокруг, и меня поразило одно – я больше не управляю своим сном, потому что я не хотела, чтобы деревья вдруг раздвинулись в стороны, образуя для меня тропинку прямо в церковь. Церковь среди леса… Я пошла туда, слыша чьи-то крики боли и удары палкой. Если церковь пуста, то мне бояться нечего. Скорее всего, она и в правду пустая, в смысле, без людей внутри.

Меня пугало то, что небо становилось всё краснее с каждым моим приближением к церкви, но вот я, наконец, зашла туда. Мне нравятся храмы, так как они выполнены очень красиво и приятно, хоть и предполагаемого смысла в себе не несут. Внутри храма всё было из дерева, висели иконы святых, которые подсвечивались сверху. Создавался приятный для глаз вид.