Управившись с мотоциклом, я закрыла гараж и на секунду задумалась. Немного преобразиться или явиться такой, какая есть, дабы убедить Игоря, что нечего тут пытаться вспоминать прошлое, и вообще кушай, что дают, милый. Тьфу! В смысле, смотри на меня, естественную и прекрасную, в привычной среде обитания!
К слову, Игорь не одобрял мой подчас пацанский стиль, байкерские шмотки ему не нравились, словом: «Девушка должна быть женственной, и точка». Поэтому я поставила точку на наших отношениях, решив, что прекрасно справлюсь и сама. Без лишних раздражителей. Не то чтобы я против женственных нарядов. Точнее, никогда не была против! Но когда меня насильственно пытаются заставить что-то делать, начинаю злиться. Игорь этого явно не понимал, считая, что я должна выполнять каждое его указание и смотреть большими невинными глазами. Индейское жилище фигвам, дорогой Игорь Анатольевич! Ищите себе покорную и трепетную где-то вне пределов деревни Пожидаево!
Разумеется, ни о какой деревне речь не шла, просто так папа называет наш дом.
Поэтому, весело насвистывая, я направилась в дом. Там ждал накрытый стол, вежливые улыбки моих драконов, то есть родственников, и Кабычинский возле окна, с неповторимым выражением лица вещающий что-то умное, но неинтересное. Лешка задумчиво хрустел красным болгарским перцем, Вика переписывалась с кем-то по вайберу, мама поверх очков смотрела на Игоря, а папа с удовольствием наворачивал мясной рулет.
– Полина, садись, – тут же велела мама, – как раз все еще горячее.
– Угу, – отозвалась я, отметив снисходительную улыбку Игоря… точнее, она вообще-то должна быть призывной, но что-то пошло не так.
Через некоторое время я села за стол, стратегически расположившись между Викой и мамой. Бывшего это явно не обрадовало, но я драконья принцесса в оборках или где? Пусть смотрит и скрипит зубами… Р-р-рыцарь.
Некоторое время я не могла понять, чем вызван приезд Игоря. Он заливался о погоде, об успехах, даже про торт, который любезно привез. Как по мне, можно было бы торт оставить, а Игоря услать. Тогда были бы все счастливы. Но мама все же противник таких жестких мер, поэтому приходится терпеть. К тому же все были страшно заинтригованы: что нужно Кабычинскому?
Ответ на этот вопрос прозвучал ближе к окончанию трапезы. Игорь на меня внимательно посмотрел, попытавшись использовать прежнее демоническое очарование. Но колбасная нарезка явно победила, и Кабычинский перестал играть на публику.
– Я через месяц уезжаю во Францию, – заявил он, глядя прямо мне в глаза. – И хотел бы, чтобы Полина поехала со мной.
Мы с Лешкой и Викой синхронно подавились. Папа и мама, как более опытные и повидавшие на своем веку, только переглянулись. Потом папа, очень деликатно наколов оливку на вилку и осмотрев со всех сторон, уточнил:
– С какой же целью?
Я мысленно потерла руки. Чудесно! Если что – не могу с тобой миловаться, меня папа не пускает! И мама целоваться не велит! А муженек-мясник ждет дома!
Последний тут же представился крепко сбитым и с сияющей лысиной… заплывшим глазом и в забрызганном кровью переднике на голую грудь. У Кабычинского случился бы приступ эстетического инфаркта, и он больше никогда не приблизился бы к нашему дому.
Кабычинский заметил мечтательную улыбку у меня на лице и, кажется, заподозрил что-то нехорошее. Улыбка осталась прежней, но пришлось про себя все же несколько расстроиться, ибо такого раскрасавца-мясника нет даже в проекте. Конечно, можно было попросить кого-то из друзей-байкеров, однако многих из них Кабычинский знает, так что театр не прошел бы. А жаль.
Поэтому до конца обеда пришлось молча ковыряться в своей тарелке и слушать разговор, который умело поддерживали мама и папа. Положение было… занятным. Получалось, что он добился еще большего успеха, теперь едет работать во Францию, его пригласили в солидный коллектив и…
Мы с Викой переглянулись. Честно говоря, мне ничего не говорит название самого коллектива. Ну хорошо. Спишем это на мою необразованность, и все такое. Классическую музыку я слушаю, но на этом как-то дальше не складывается. Может, я такая женщина непросвещенная, а может, сам Игорь настолько надоел, что отбил всяческую охоту изучать прекрасное.
Но все это лирика. Меня больше интересует, зачем ему понадобилась я? Понял, что влюблен и жить без меня не может? Глупости. Уж я скорее поверю, что Арне влюбился в меня с первого взгляда по той элегантно-кособокой фотографии на сайте знакомств, чем в то, что Кабычинский решил променять батальон своих баб на одну Полину Пожидаеву. Плавали, знаем.