Он встал перед ним на одно колено и с неожиданной робостью поцеловал безвольно опущенную руку.
- Не надо, князь, - прошептал Тефан, с трудом справляясь с собственным голосом, - всё давно миновало, и вы уже просили у меня прощения. Я даже рад теперь, что мы расстались с Альбертом именно так, и он ничего не узнал о моем положении…
- Ни один омега на вашем месте не поступил бы так, как вы. Если бы вы остались в столице, Аликса ждал бы титул герцога, а вас превозносили наравне с официальным королевским супругом. Правда, интриги недругов тоже никто не отменял, равно как и соперничество за престол.
- Вот видите, вы сами подтвердили, как опасно вмешиваться в жизнь правящей династии. Ни мне, ни моему сыну этого совсем не нужно. Роль фаворита не по мне, придворная ложь и интриги тоже. Я вполне доволен своей жизнью, и думаю, что Аликс тоже.
- Однако ты не вышел замуж…
- Просто не встретил достойного человека, которого желал бы назвать мужем... О, слышите, дождь кончился, карейцы вроде бы уходят.
- Сейчас узнаем, - князь подошел к окну и выглянул наружу. - Что б ни случилось, оставайся здесь. Снаружи может быть опасно!
***
- Карейцы, большой фуражирский отряд, видно к деревне ехали, да ливня напугались, свернули на погост и влезли все в смотрительский домишко! - прискакал в школу разведчик Изиль, весь до нитки промокший под недавним дождем.
- Как на погост? Туда же командир пошел! - встревожено вскричал Аликс. - Успел ли он уйти до появления врагов?
- Давайте подождем немного. Должен успеть, - сказал Изиль. - Князь смел, но осторожен.
Томительно тянулось время, но Илай не появлялся. Среди отряда нарастало беспокойство, особенно когда из летней кухни вышел Теа и сообщил о том, что Тефан тоже собирался навестить могилу Мая.
- Ждать больше невозможно, - наконец решил Изиль. - Поеду на разведку, разузнаю, что к чему.
Вернулся быстро, спрыгнул с лошади, его тотчас же обступили партизаны.
- Наш командир попал в беду! - еле переводя дух, возбужденно доложил разведчик. - Наверно тоже от дождя спасался, а тут как раз и фуражиры подоспели. Он выкинул в чердачное окно условный знак. Но вот чего там эти сволочи застряли? Дождь кончился, а они с места не трогаются. Гогочут, жрут чего-то, лошадей пасут.
- Кто ж их разберет, этих иноземцев? Может, опасаются наобум идти, разведку выслали? – пожал плечами один из партизан.
Иноземный человек Карлос, нетерпеливо ожидавший, когда найманцы закончат непонятную ему словесную тарабарщину, наконец не выдержал и потребовал перевода. Аликс заговорил с ним по-карейски, тот энергично кивал и что-то быстро говорил в ответ.
- Что он лопочет? – Нанси желал немедленно знать суть разговора.
- Предлагает установить возле домика наблюдение, - перевел Аликс, - выявить намерения неприятеля и идти выручать командира!
- Да, надо выдвигаться, они же точно за провизией пришли, нельзя нам тут сидеть и дожидаться, пока от Сиреневого луга останутся один головешки, - согласился Изиль. - В деревню я послал помощника сказать о приближении отряда, они должны уже уйти в лесную базу. Надо занять позиции у кладбища и как-то их предупредить, если мы налетим на фуражиров с двух сторон, то одолеем.
- Мы сможем! - вызвались мальчишки, - мы по лесной тропе пойдем.
- Давайте, только осторожно. Сигналы прежние - три раза по три голосом кукушки. Но не геройствовать и на рожон не лезть!
***
Руди уже давно нёс на руках совершенно обессилевшего Наста.
- Давай остановимся, Руди, - простонал он, - плечо болит, сил нет, да и ты долго не протянешь без отдыха.
- Видишь лес, за ним Капрай, деревня графа Стейна, - тяжело переводя дух, отвечал кузнец, - а от неё до дома два перехода. В Капрае отдохнём, не в поле же привал делать.
- Да, может, погорел он, твой Капрай, или злодеи там?
- А вот перейдем лес и увидим, - упрямо возразил Руди, продолжая путь, - потерпи, милый, недолго уже.
Тяжёлый путь от разоренной Матары до родных мест беглецы проделали за восемь дней. Край лежал наполовину в развалинах и пепелище, а по округе в поисках продовольствия рыскали вражеские фуражиры. Из соображений безопасности Руди и Наст передвигались больше по ночам, а днем прятались в лесу или в уцелевшем сарае, часто голодали, теряя и без того слабые силы. Были дни, когда приходилось довольствоваться одними грибами и ягодами, причем костёр разводили с большой осторожностью, готовые в любой момент загасить небольшое пламя и скрыться в чаще. Один раз посчастливилось кузнецу поймать в самодельный силок зайца, в другой раз какую-то мелкую зверюшку, вроде хорька, и это стало для страдальцев настоящей удачей. До дома оставалось всего ничего, и они приободрились, несмотря на крайнее утомление. «Теперь дойдем!» - эта мысль вела беглецов вперед, вселяя уверенность.
- Руди, вот впереди сарай. Давай передохнем.
- Ладно, давай, - кузнец и сам уже держался из последних сил. Они дошли до уцелевшей от огня хлипкой постройки и упали в сено. Поели из вчерашних скудных запасов и просто сидели, наслаждаясь отдыхом.
- Слушай, чего пишут, наглецы, - усмехнувшись в усы, сказал Руди, разглаживая на коленке белый лист бумаги, который он из любопытства оторвал с уцелевшего здания в Матаре, - призывают крестьян продолжать обычную работу в поле, привозить на торг продовольствие и снабжать неприятельскую армию за справедливую оплату, обещают всяческие свободы и награды.
- Врут! – морщась от боли в раненой ноге, отозвался Наст. – Никто им не поверит!