Полученные сведения обнадеживали, давая богатую пищу для размышлений. Илай вдовец, он свободен и ничем особенным с Тефаном не связан. Подсмотренная любовная сценка не в счёт, альфы ветрены, нынче одного целуют, завтра другого, дело обычное. Нужно каким-то способом отдалить от него графа, одновременно обратив внимание на себя, и если всё правильно сделать, уже через неделю всё может повернуться совсем иначе!
Поначалу разрозненные, мысли Виля складывались в определённый план. Он должен придумать такую ловушку, куда попадутся и карейцы, и Тефан! Соперник погибнет в пылу рокового сражения, а доблестные партизаны во главе с командиром страшно и жестоко за него отомстят! Вилану же останется роль нежного утешителя убитого горем князя, а уж как это сделать – не его учить…
При столь идеальном раскладе он получил бы полный выигрыш! Став супругом влиятельного столичного князя, он мог бы больше не опасаться заносчивого карейского генерала, возомнившего себя хозяином его судьбы. Никто не поверил бы проклятому Матью Филлипу, что Вилан шпион, предатель и развратник, согревавший в своей постели вражеских офицеров.
«Ха-ха, любовничек, грозился раскрыть мою тайну всей округе! Как бы не так, руки коротки», - посмеялся он над далеким сейчас комендантом, но тут же осекся. До желанного торжества было ещё и палкой не докинуть…
Вечерний подслушанный разговор Тефана с сыном добавил Вилю головной боли. Да, дело-то становится всё интересней! Мальчик жаждет заполучить Илая в приёмные отцы, а о своём собственном ничего и не знает. Тефан не хочет открывать сыну правду, а отчего – неведомо… Тут явно какая-то тайна, запутанная интрига, а иначе отчего бы ему скрывать от Аликса обстоятельства его рождения? Как все непросто, но чем сложнее загадка, тем заманчивее её разгадать! Опять же, оказывается, этот деревенский красавчик не всё время прозябал в своей глуши, а жил в столице, и даже не просто в столице, а при королевском дворе! Имел личное знакомство с государем, да столь короткое, что собственноручно писал его портрет! Бывают же такие идиоты, сумевшие добиться высокого положения, роскоши, нужных связей, хорошей должности при дворе - и уехать! Вернуться в дикие леса, к медведям, где не найдешь ни одного приличного альфы, где и есть одни только негодяи Бэли…
Воспоминание о бывшем женихе, лишившем его последней надежды на честную и достойную жизнь, привело Виля в бешенство. «Всё из-за тебя, мерзавец! – яростно думал он, направляясь в отведённую ему комнату. – Из-за тебя я стал подстилкой карейским самцам, шпионом и изменником! Но я это исправлю! Судьба не зря дает мне шанс, это знак свыше! Я не упущу князя Эйдена, ни под каким видом, даже если мне придется для этого снова совершить нечто ужасное!»
Единожды убив, не так уж и страшно повторить это снова…
И все же – что заставило этого смазливого омежку Тефана Уллияна покинуть столицу? Должна же быть какая-то веская причина такому безрассудству? И сын у него внебрачный, почему?
Вилан решил действовать сразу по нескольким направлениям – добиться безграничного доверия Илая, одновременно постаравшись обольстить его, а также раскрыть тайну графа, узнать его слабое место и в нужный момент толково воспользоваться полученным знанием. Помех никаких не предвиделось. За ним не следили, ему сочувствовали, жалели, никто и предположить не мог в нем никаких плохих намерений. Он учел, казалось, все.
Но одного учесть карейский шпион всё же не смог.
Он не взял в расчёт стойкую неприязнь к себе десятилетнего мальчика, не заметил его пристального неотступного наблюдения за собой. Аликс не поверил Вилану даже после успешно проведенных партизанских рейдов, каким-то шестым чувством ощущая исходившую от него опасность…
С кровью отца альфы он впитал в себя не только наследственную подозрительность представителей многих поколений королевской династии, выросших среди дворцовых интриг и лицемерия знати, но и цепкий изворотливый ум, настойчивость и решительную волю своего деда - короля Теона, урожденного принца Караширского, благодаря которым он сумел узурпировать, пусть и ненадолго, найманский престол...
***
- Аль, посмотри, что он делает! – свистящим шёпотом возмутился Нанси.
- Рассматривает портрет короля, - пожал плечами Аликс.
- Да он чуть не носом в него уткнулся, кто ж так рассматривает? - возразил Нанси. - Уж битый час так стоит, не отходит! Странный он всё же какой-то, правильно мы делаем, что за ним следим. Ходит по деревне, про всё выспрашивает. Чего ему надо?
- Да, его любопытство подозрительно, - согласился Аликс. – Но пока он не делает ничего плохого. Посмотрим, что будет дальше.
- Знаешь, что я ещё заметил? – продолжал Нанси. – Этот омега все время к командиру пристает! Улыбается ему, говорит разную чушь, за руки хватает! А то и вовсе глаза закатит, словно голова у него кружится.
- Ты прав, - помрачнел Аль, - я тоже видел. Но более всего меня огорчает, что князь вроде и не возражает против его общества и любезничает с ним!
- Что ж ему, ругать его, гнать в шею? – не понял Нанси. – У вас же, у господ, положено с омегами вежливо разговаривать, ручки целовать, ну и всякое такое.
- Да уж, - буркнул Аликс, не сводя глаз с бывшего пленника, - не нравится мне все это. Ночью ничего не случилось странного?
- Ммм... - Нанси виновато сник, словно не решаясь говорить, - после полуночи я задремал ненадолго, а когда проснулся, этот омега откуда-то шел по коридору к себе в комнату и в руках цветочки нес... Прости, Аль, что прозевал, куда он таскался, но раз цветочки, может, свидание у него с кем-то было?
- Свидание? - в раздумье покачал головой Аликс. - Не знаю... Как ты мог такой важный момент проворонить? Не засыпай на дежурстве, понял! Ты посмотри, он всё ещё не нагляделся на портрет! То вблизи стоял, теперь влево отошел. Чего он там желает высмотреть?
- Наверно, ему понравился король? - предположил Нанси. – Отец говорит, что он красивый. Кстати и ты, Аль, тоже. Вырастешь, всех омег с ума сведешь! И что ещё чудно - ты на него здорово смахиваешь, на короля, то есть.