- Он редко остается ночевать в поместье. Я отвезу ему записку в лес, у нас и лошади оседланы. О, здорово, карейцы из столицы ушли! Ну, я пошел...
- Постой! Я две недели не был дома. Как вы тут жили, ничего особенно не случалось?
- Да все нормально. Правда, командир ходил мрачнее тучи. Нанси сказал, что на погосте его видел.
- Супруга навещал?
- Да. И ещё… - Аль глянул на отца и прикусил язык, но было уж поздно.
-… Вилана, - шёпотом закончил за него Тефан.
***
Сведения, сообщенные в записке раненым солдатом, вскоре начали подтверждаться.
Первые группы отступающих карейских войск появились возле Лилиас-Миду недели через две, как раз к началу резкого и преждевременного похолодания. Вдруг сразу, за одну ночь, выпал снег, потом подморозило, поднялся ветер, завьюжило, словно зимой, небо покрылось хмурыми сизыми тучами. Даже привычные к зимам крестьяне морщились, недовольно поглядывая на так рано разгулявшиеся стужей небеса.
Выстрелы раздались под вечер, когда партизаны ожидали их меньше всего. В большой дом прибежал человек с заставы, запыхавшийся и красный от усилившегося к ночи морозца.
- Карейцы прут по всем дорогам, много! Это не мародеры, их целая армия! Уходить надо, силы не те, нам с ними не справиться! - частой скороговоркой выкрикивал он. - Со всех сторон лезут, скоро заполонят всю округу! Мы сдержим их немного, а вы идите на лесную базу!
…- Дядюшка, постарайтесь встать, карейцы у деревни, - Тефан пытался поднять Марлина с постели. – Говорил вам, что надо было переехать на Выселки, да вы не послушали. Пожалуйста, найдите в себе силы, нам надо уходить, пока еще есть время…
- Сейчас, мой милый. С духом соберусь, - князь с трудом поднялся с постели и с помощью Тефи сделал несколько неуверенных шагов к двери, потом охнул и опустился на пол. - Не дойти мне, грудь сдавило так, что не вздохнуть, и ноги не слушаются. Но ты не беспокойся за меня, скорее уходи! Я старый человек, карейцы мне ничего не сделают. Главное, я дома, и Ольгер тоже. Ты не оставишь его, правда, Тефан? Он не чужой тебе…
- Да, дядя, знаю. Но тебя я тоже не оставлю здесь. Попробуй встать, я понесу тебя!
- Мой милый, будь благоразумен! Скорее уходи!
- Дядя, не будем спорить понапрасну. Давайте, обопритесь на меня...
Из дома выбраться омеги не сумели. Раздалось ржание коней, людские голоса, в парадное вступили люди, и беглецам пришлось вернуться на второй этаж.
К ночи деревня была полностью занята частями отступающей карейской армии...
***
- Что ты такое говоришь? – страшным шёпотом кричал Илай на Флата. – Почему вы бросили в деревне Тефана? Как вы могли уйти без него и князя Марлина?
- Да впопыхах не поняли, что молодого графа с нами нет, - оправдывался великан. – Целая армия шла, тьма тьмущая! Виноват, командир!
- Виноват! – повторил Илай. – Много ли проку от твоего «виноват»! Что делать прикажешь? Мы все здесь в безопасности, а двое омег одни среди врагов. Кстати, а Исидор где?
- Про лакея ничего не знаю, а что касаемо господ... Может, и обойдется, командир? Они ведь не солдаты, так чего карейцам с ними воевать? Погреются в деревне да и дальше побегут.
- Хорошо бы так, только не верю я больше в карейское благородство, – задумчиво покачал головой Илай. - Нет, надо выручать их, и немедленно, иначе дело может кончиться плохо!
- Да как же выручать-то, командир? Против такой махины не попрешь!
- Надо в деревню ехать! Разведать обстановку и действовать по обстоятельствам!
- Да кто ж пойдет-то на такой риск? Языка мы их не знаем и вообще…
- Я сам пойду! Есть у меня одна задумка… Мундир с пленного полковника мне, живо! Да подбери с десяток добровольцев, пусть все наденут трофейную карейскую форму. Через полчаса выступаем. Подводу захватить для князя Марлина!
***
Чужие солдаты выглядели жалко. Это была уже не армия, а разношёрстная толпа доведённых до крайности бездомных бродяг. Армейские мундиры перемешаны, не разберёшь, где офицер, а где простой солдат. Лица у всех без исключения жёлтые, глаза тусклые, волосы сальные, скрюченные от мороза фигуры закутаны в самые немыслимые наряды - от дорогих шёлковых шуб, отороченных бледными северными мехами, до изодранных и перепачканных шерстяных одеял с отверстием для головы или наполовину сожжённых бараньих шкур. Обезумевшие от стужи люди толпами валили в дома, в дверях сбивая друг друга. Те, кому не хватило места под крышей, разжигали костры прямо посередине улиц, дрались за место поближе к огню, безжалостно отталкивая тех, кто слабее.
Тефан увидел двух лошадей, которые еле брели к поместью неровным шагом. Животные подошли ближе, и граф вскрикнул, с ужасом зажав себе рот ладонью: в крупе несчастных были вырезаны огромные куски мяса, кровь на этих местах застыла от мороза и сочилась страшными желтыми сгустками, обратившись в гной.
- О, небеса, кто сотворил такое варварство?
- Великий Мороз донял вас сильнее любых сражений, - горько прошептал старый князь, думая о своем. Он все-таки дотянулся до окна, растопил пальцами пятачок в морозном узоре на стекле и теперь внимательно наблюдал за суетившимися во дворе поместья солдатами. – Вы превратились в нелюдей, страшных, злых, нечувствительных к чужому страданию. Вы потеряли свои характеры, утратили честность и великодушие…
- Ложитесь, дядюшка, вам надо беречь силы, - Тефан отвернулся от жуткого зрелища и тихо тронул Марлина за плечо, - будем надеяться на лучшее. Карейцы отступают, а значит, надолго не задержатся, переночуют, да и побредут себе дальше.
- Послушай меня, Тефи, - князь сел на постель, притянув к себе племянника за руку, - сам видишь, кто занял наш дом! Они прошли через ад и смерть, утратили человеческий облик, превратились в диких голодных зверей! Такие, с позволения сказать, существа, не станут церемониться с омегами, а особенно с молодыми и красивыми, так что тебе лучше не показываться им на глаза. Нам надо постараться не выдать своего присутствия, но если это все же случится, к ним выйду я и скажу, что в доме больше никого нет. Ты же спрячешься в моем шкафу, в нем двойная стенка, там они не найдут тебя. Поверь, лучше потерпеть какие угодно неудобства, чем подвергнуться насилию!