Навсегда твой Илай Эйден».
- Как красиво изложено! – мечтательно вздохнул старик, пряча листок за пазуху. – Возьму с собой да сыну почитаю. Вдовцом остался, нет теперь ему ни ласки, ни утешения, так пускай хоть на чужую любовь порадуется!
Взвалил на сани тело мёртвого курьера, тронул вожжи, и тихонько потрусил по просеке в деревню.
Глава 29
Зима тянулась бесконечно. Серые однообразные дни были так похожи друг на друга, что порой казалось – время остановилось и не движется больше, замерев на какой-то никому неизвестной мистической точке.
Крестьяне, оставшиеся на зиму на Выселках, выполняли лишь самые необходимые работы, связанные с собственным бытом и уходом за скотом, а в остальное время либо спали, либо сидели в подсобном помещении одной из ферм и негромко разговаривали, вспоминая былые партизанские будни. Гадали, где теперь армия, да победили ли уже Карей?
Тефан коротал дни, ухаживая за больными и ранеными, которых по-прежнему насчитывалось несколько десятков человек, а в остальное время рисовал или обучал Ольгера ведению хозяйства, знакомя его с конторскими книгами. Кузен хмурил брови, беззвучно шевелил губами, осваивая счётную премудрость, вздыхал, но от учёбы не уклонялся.
- Ты молодец, братец, - хвалил Тефан. – Снег сойдёт, по полям поедем. Из тебя получится хороший управляющий, я вижу.
- Вы и вправду так полагаете, Ваше Сиятельство? Или желаете ободрить моё невежество? – неуверенно спрашивал ученик.
- Правда, кузен. Но почему зовешь меня, как посторонний? Мы не чужие, не забыл?
- Да... Тефан. Просто не привык ещё…
- Ничего, у нас впереди много времени. Привыкнешь. Дом отстроим, женим тебя. Всё будет хорошо.
- Мне тридцать пять уже, какой же из меня жених? – смутился Ольгер. – А вы вот почему не замужем? Простите уж за нескромный вопрос.
- Так уж вышло. Не сложилось, - вздохнул Тефи, отворачивая лицо.
Почта до них не доходила, и ждать каких-то эфемерных писем было глупо, но всё равно он ждал, надеясь на чудо. Но от Илая не было никаких известий…
***
К весне скудные запасы продовольствия почти иссякли, и старый Соу прилагал всё своё поварское искусство, чтобы сносно накормить господ, а особенно ослабевшего за зиму князя Марлина. Тефан неизменно отсылал свою порцию в лазарет или детям, довольствуясь общей с крестьянами трапезой.
- Зря вы, хозяин, так, - ворчал Соу. – Гляньте-ка на себя – совсем истощали, кожа да кости. Хоть чай свой городской попейте, недавно целую пачку в кладовке нашел. Правда, без сахару, не обессудьте уж…
От чая Тефи не отказывался, иной раз устраивая церемонию в комнате князя Саркиса. Старший Эйден смешно причмокивал, держа маленькую чашечку двумя пальцами, сетовал на бездорожье и непогоду, мешавшие ему с отъездом в столицу.
- Вы так желаете уехать, князь? Вам плохо здесь?
- Нет, что вы, Тефан, вы окружили и меня, и Ленара такой заботой! Но очень хочется вернуться в большой мир, узнать о судьбе Наймана и военной кампании. Не забывайте, что у меня ещё и сын на войне!
- Да-да, конечно, я хорошо понимаю вас и не смею задерживать…
Эйдены уехали сразу же, как спало половодье, оборвав своим отъездом последнюю ниточку, призрачно связывавшую Тефана с Илаем. Провожали их с изрядной долей грусти, и даже Аликс с Нанси ходили в утро отъезда приятеля с унылыми лицами.
Тефан вел себя сдержанно, он проводил деда и внука до околицы, а потом зашел на погост, где оставался ещё лежать прах Мая.
- Ну вот и всё, любезный друг, - печально прошептал он, опускаясь на невысокий холмик, заросший первой весенней травой, - скоро и за тобой князь пришлет своих поверенных, и ты покинешь меня… Прости, что не сдержал я данное тебе обещание, но видно с Илаем нам не бывать ...Так значит небесам угодно, и не нам сетовать на судьбу…
Ответом был шелест ветерка и звонкая песня первых весенних птиц…
***
В середине весны переехали с Выселок в наскоро отремонтированный большой дом. Мебель вынули из подвалов и расставили на прежние места, но всё равно собственная гостиная казалась Тефану чужой. А была ещё и разгромленная карейцами мастерская, и комната для гостей, где убили Вилана, и то окно в будуаре, возле которого когда-то ранило пулей Теа…
Демоны прошлого преследовали Тефана на каждом шагу, и он старался поменьше бывать в поместье. Они с Ольгером объезжали поля и пастбища, следили за ходом посевных работ, осматривали родившихся за весну жеребят. Малыши выглядели крепкими и здоровыми, и это было весьма обнадеживающим явлением, но поредевший за войну табун требовал пополнения, и граф решил поехать в Матару в надежде прикупить там лошадей, а также узнать что-нибудь о судьбе родственников.
Город произвел на провинциалов тягостное впечатление, несмотря на то, что кругом велось оживлённое строительство. Дом князя Ядвига сгорел дотла, и никаких известий ни о нем, ни о его супруге никто сообщить не смог.
Рынки еще не работали, но Тефан оставил заказ на случай возобновления торговли, и они поехали домой, с опаской пробираясь по загруженным строительными лесами улицам. На одном из уцелевших домов висела большая синяя вывеска, а на крыльце стояло несколько омег.
- Тефан, это почта, - всмотревшись в вывеску, разобрал кузен.
- Почта? Остановись, я ненадолго забегу.
У него мелькнула безумная мысль о письме от Илая. Проворно соскочив с повозки, граф зашел в маленькое душное помещение. Сидевший за конторкой пожилой омега почтительно привстал при виде посетителя, приветливо улыбнулся и ожидал, чего же он скажет.
- Письмо с войны? – искренне удивился он неожиданному вопросу. - Нет, писем мы давно не получали. Газеты есть, но уж простите, месячной давности. Курьеры опаздывают, да и дороги ещё плохи…
- Газеты я возьму! - обрадовался Тефан, - мы с самой осени ничего не знаем о судьбе кампании, так что для всей нашей деревни это будут самые что ни на есть свежие новости!