Неприятно пахнущий рот не отпускал ни на миг, требовательно и жадно сминая пытавшиеся сопротивляться губы. Тефан возмущенно замычал и отчаянно рванулся прочь из железных рук, но добился лишь того, что затрещала на груди материя тонкой рубашки. Потом берег опрокинулся, теперь прямо в лицо Тефи светила одна из лун, и он понял, что лежит на спине, придавленный сбоку большим телом Руди, а сам кузнец хрипло дышит ему в шею, неузнаваемым голосом бормоча его имя.
- Руди, остановись! – выдохнул юноша, тщетно пытаясь вывернуться и скинуть альфу со своего тела, - не делай этого, я не хочу! Я закричу, я буду звать на помощь, остановись, пока не поздно!
- Тише, мой ангел, не бойся. Всё будет хорошо, я ведь люблю тебя, - безумным шёпотом отвечал он, зажимая рот Тефи новым неприятным поцелуем. Рука его поползла по плечу, сдвигая сорочку, другая по-хозяйски легла на промежность, требовательно раздвигая ноги. Альфа чуть повернул свою жертву на бок, открывая жадной дрожащей ладони соблазнительный доступ к изящным бедрам и ягодицам, палец добрался до маленькой впадинки и резко нажал...
- Ммм... от-пус-ти... Кто-нибудь есть? Помоги... - остаток слова утонул в нем, крепко зажатом между большой ладонью альфы и его крепкой грудью, и Тефи обреченно притих, обессилев от неравной борьбы, совсем не зная, как же защитить себя от насилия.
Колено Руди втиснулось между его ног, а палец продолжал раздвигать тугие мышцы ануса, пытаясь проникнуть внутрь. Кузнец хрипел и что-то бормотал, охваченный безумным вожделением. Покусывая плечико омеги, он изловчился и добрался до соска, присасываясь к бусинке жаждущими губами, но этого ему показалось мало, и он приподнял легкое тело резким движением, рванул за лиф сорочки и разорвал, полностью обнажая того, кого так безумно сейчас желал.
Перевернув Тефи на живот, одной рукой он продолжал зажимать ему рот, второй пытался стащить с себя штаны. Омега извивался и возмущенно мычал, но это заводило альфу еще сильнее. Он не владел собой, полностью поглощенный диким первобытным желанием собственника. Палец проник в сухой канал на одну фалангу, но дальше ничего не получалось, и Руди завыл от нетерпения, не замечая, что причиняет графу боль. Он был слишком неопытен в любви, и тот единственный раз, когда он был с омегой, в корне отличался от нынешнего, однако он не знал причины отсутствия смазки, полагая, что у Тефи просто узкий вход.
Почувствовав железный член между своих ягодиц, граф Тефан в первый раз отреагировал иначе, чем до этого момента. Тело заныло в незнакомом томлении, внутри, где только что был палец Руди, как будто разлилось жидкое пламя, - природа начинала брать свое.
"Нет, я не сдамся! - упрямо подумал он. - Разве об этом я мечтал, когда читал любовные романы? Чтобы меня насильно взяли на траве? Нет, ни за что, я не хочу так, ни за что на свете!"
Но что же делать, как помочь себе в безвыходной ситуации? С большим трудом высвободив правую руку, он собирался вцепиться в растрепанную шевелюру насильника, но вдруг остановился, натолкнувшись пальцами на что-то гладкое и тяжелое.
Не раздумывая ни секунды, он схватил неведомый предмет и обрушил его на голову Руди. Тот слабо охнул и разжал руки.
***
Резкая боль в затылке привела парня в чувство. Он схватился за ушибленное место, почувствовал под пальцами теплую липкую жидкость. Кровь…
С трудом поднял гудевшую голову, огляделся по сторонам. Неподалеку стоял граф Тэфи. Он сжался в комок, стараясь запахнуть на себе белую батистовую сорочку. При всем при том вид у него был отнюдь не испуганный, а неукротимый и оскорбленный.
Боже правый, что же он наделал?
- Тефан, - виновато начал Руди, вставая и делая к нему робкий шаг.
- Не подходи! – предупредил Тефан, выставляя перед собой, как щит, правую руку. Разорванные края сорочки разошлись, но теперь вид его обнаженного тела вызвал в альфе острое чувство стыда. – Не думал я, Руди, встретить в тебе насильника.
- Тефи, прости! – он бросился перед ним на колени. – Я не понимал, что делаю! Голову потерял от любви!
- Голову потерял? От любви? – грозно повторил омега. – И это непотребство ты смеешь называть любовью? Хоть бы вымылся сначала, прежде чем лезть ко мне с вонючими поцелуями!
- Я виноват! Тефи, мой ангел, ты был так хорош, так восхитителен! Словно сказочный принц в свете лун… Не знаю, что со мной сделалось… Вся кровь закипела. Не совладал с собой…
- Ишь, нахватался слов-то изящных, - прервал граф. Теперь в его голосе звучало презрение. – Знал бы я прежде, на что ты способен, ни за что на свете не стал бы учить тебя грамоте! Да что ты на коленях-то передо мной стоишь? Испугался, что дяде все расскажу? Не бойся, я этого не сделаю. Вставай и убирайся с глаз моих. А мне ещё нужно отмыться от твоих мерзких прикосновений.
- Ваше Сиятельство, послушайте…
- И слушать ничего не желаю. Уходи, распутник! Бедный Теа, ты, верно, и на него набросился этаким же диким зверем!
- Этот зараза сам ко мне явился, - насупился парень, - дурманом опоил. Мне и почудилось, что это не он, а ты со мной, любовь моя. Я ведь всю ночь твоим именем его называл.
- Очень трогательно, - ледяным голосом отозвался Тефан, - я сейчас расплачусь от умиления.
Царственно отвернулся и рукой махнул – уходи, мол, я жду. Альфа встал с колен, безнадежно потупился и пошел прочь. Пройдя пару шагов, он вдруг остановился и тихо сказал, не оборачиваясь.
- Когда-нибудь вы тоже кого-то полюбите, Ваше Сиятельство, да так сильно, что позабудете кроме него обо всем на этом свете. Тогда вы вспомните меня, поймете и простите.
Глава 9
После происшествия на пруду Тефан даже не пытался заснуть. Он стоял у открытого окна, всматриваясь в залитый лунным светом ночной пейзаж, и размышлял. Выводы, к которым он пришел в результате этих размышлений, удивили и озадачили юного омегу.