Ему страстно захотелось расшвырять в стороны эту чужую равнодушную толпу, броситься к Тефану, обнять и успокоить, а потом целовать до тех пор, пока не исчезнут из милых глаз боль и тревога, пока губы не станут мягкими и послушными, как вчера, пока руки его не обовьются вокруг него в сладком забвении.
Король был бы рад подарить своему милому весь мир, но сейчас не мог даже подойти к нему без опасения подвергнуть юного графа дворцовым сплетням, а лишь улыбнулся, ласково и виновато, долгим взглядом посмотрел в глаза, веря и надеясь, что он поймет его и все простит.
Тефи встретил и удержал его взгляд – и вдруг ощутил себя так, словно они были совсем одни в этом огромном сверкающем зале. И в тот же миг всё сделалось для него совершенно неважным. Все, кроме любимых сияющих глаз, обещавших сейчас так много!
Он не сможет уйти от него. Он останется с ним, что бы ни случилось. Он останется и будет рядом до тех пор, пока Его Величество сам не прогонит его прочь.
Но Альберт - король, попытался он напомнить себе, а короля нельзя любить так, как любят обычного альфу. Он почти равен Богу, а разве можно мечтать о Боге, желать его, тосковать и надеяться?
Но он именно это и делал! Вопреки здравому смыслу, он мечтал, желал, тосковал и надеялся. Да какое ему дело до его титула! Он ведь уже называл его просто по имени, ездил с ним в карете и гулял по Священным холмам. Он до сих пор помнил вкус его губ! Более того, страстно и отчаянно желал повторить это снова!
Тефан попытался посмотреть на Альберта бесстрастно – и не смог этого сделать! Он не видел в нем недоступного Повелителя! Непостижимым образом он оставался для него прежним, вчерашним Альбертом, желанным и близким, просто почему-то обрядившимся сегодня в королевские одежды. Даже мысленно он не хотел называть его «Ваше Величество», как не мог смириться и с вставшей меж ними непреодолимой преградой. Его единственного выбрало сердце. Лишь его Тефи желал – и душой, и телом. Его хотел видеть, слышать, чувствовать… Но у них не было будущего. Он мог стать лишь королевским любовником, и только.
Пока он думал это, они всё так же смотрели друг на друга сквозь разделявшую их толпу…
***
Князь Илай Эйден пришел на губернаторский бал с опозданием. Беременный на третьем месяце Май с утра чувствовал себя не слишком хорошо. Его тошнило, голова кружилась, по этой причине он до обеда не вставал с постели и всё уговаривал супруга идти без него, но ему не хотелось оставлять любимого одного в таком положении.
Потом горничный догадался принести Маю кислого травяного отвара, он выпил две большие чашки и почувствовал себя лучше, повеселел, быстро приказал помочь ему одеться – и супруги поехали.
- Может, зря мы не остались дома, любовь моя, - беспокойно вглядываясь в бледное лицо супруга, заметил Илай перед входом в зал, - здесь так душно, шумно и многолюдно, что я всерьез опасаюсь, как бы тебе снова не стало плохо.
- Не переживай за меня, Ил, - нежно улыбнулся мужу Май, - я всего лишь беременный, а не больной. Где ж ты видел, чтобы молодому омеге стало плохо на таком чудесном балу, ведь здесь так много блестящих молодых кавалеров!
- Осторожнее, душа моя, я ревнив! – в шутку укорил его Илай.
- Да полно тебе, Ил! – рассмеялся в ответ князь Май. – Ты можешь быть совершенно спокоен на мой счет. Ни у кого из присутствующих здесь не найдется столько храбрости, чтобы покуситься на твоего худого и некрасивого мужа!
- Да все они просто слепые, если не замечают, как ты прекрасен! – с самым искренним чувством воскликнул Илай.
- Я так рад это слышать от тебя, мой милый, – Маю явно польстили слова мужа, - спасибо тебе.
- За что же, ангел мой?
- За все, Ил… За тебя и подаренное мне счастье.
Войдя в зал, они разделились. Май тут же оказался в окружении своих друзей омег, Илай же присоединился к группе столичных офицеров. Они стояли в некотором отдалении от остальных гостей, заинтересованно смотрели на танцующих и оживленно обменивались мнениями.
Оказалось, что предметом их интереса был молоденький омега, с которым танцевал король Альберт.
- Кто он такой, этот парень? Подумать только, никому неизвестный провинциал, первый раз в обществе, и уже привлек к себе высочайшее внимание…
- Хотелось бы знать, господа, как этот юный выскочка умудрился обойти здешних светских львов? Смотрите, как они завидуют ему!
- Да полноте вам, господа, оставьте мальчишку в покое, он наверняка и сам не рад, что танцует с государем, смотрите, как волнуется! Вот, с шага сбился! Скорее всего, это вовсе и не он искал расположения Его Величества, просто какой-то ловкий вельможа вовремя подсунул ему своего сына или племянника в надежде приобрести таким банальным способом монаршие милости, известно ведь, что наш король большой ценитель омежьих прелестей!
Из-за спин товарищей Илай тоже заинтересованно взглянул на юношу. Танцевал он безукоризненно, зря офицер сказал, что спутал фигуры. Лицо взволнованное, это верно, но волнение придавало его чертам какую-то изысканную прелесть. Они довольно оживленно беседовали с государем, точно старые знакомые, Альберт улыбался, смотрел на него с нежностью, какой Илай никогда не замечал в нём ранее. Да-с, весьма интригующе, если не сказать более. На балу найдется немало омег, гораздо красивее этого юноши. Однако государь почему-то предпочёл именно его?
- Это кто ж такой? – как можно небрежнее спросил Илай, но офицеры дружно пожали плечами.
- Простите, что вмешиваюсь, господа, просто случайно услышал ваш разговор, - произнес позади их густой бас. Все оглянулись – рядом стоял солидный альфа средних лет. – Если желаете, я могу удовлетворить ваше любопытство. Это граф Тефан Уллиян. Он только что приехал в город из западной глуши со своим дядюшкой, князем Марлином Берти. Наверняка у Марлина имелись далеко идущие планы выгодно пристроить в обществе своего племянника, но чтоб вот так сразу, на первом же балу, добиться внимания Его Величества! И кто бы мог подумать! Наши омежки все локти себе изгрызут от зависти. Уж как они старались, как кривлялись, а молодой король как каменный. Ни одного не выбрал! А с этого, вы посмотрите-ка, очей не сводит!