- Аль, ради бога, - взмолился он, роняя голову ему на плечо, - я люблю тебя!
Король резко остановился, однако не выпустил свое сокровище из рук.
- Знаешь, чего мне хотелось бы сейчас больше всего на свете? – сверкая очами, спросил он. – Унести тебя к себе и не отпускать до утра. Но – увы! В этом маленьком скверном городишке, в стеснённых походных условиях нельзя позволить себе ни кусочка личной жизни, чтобы не стать главным героем придворных сплетен! Но там, в столице, ты ведь будешь моим, да?
- Да, - просто ответил счастливый Тефан, пряча лицо у него на груди, – я уже твой, и всегда буду. Всегда, что бы ни случилось, запомни это…
Глава 17.
Тефан никогда не ездил на большие расстояния и поэтому ожидал от путешествия в столицу самых разнообразных впечатлений.
Но то, что открывалось из окна кареты после Митты, вовсе не радовало взор. По обе стороны дороги тянулись нескончаемые бескрайние болота. Деревни встречались всё реже, становились всё неряшливее и беднее. Они вовсе не оживляли ландшафта, но напротив, усугубляли его печаль. Тишина и безлюдье царило вдоль дороги, однообразие природы навевало уныние, порой начинало казаться, что они и не двигаются вовсе, а стоят на месте, настолько долго не менялось ничего в окружающем кортеж пространстве.
Ничто не указывало на приближение к великой столице. Город возник внезапно, словно невидимый волшебник взмахнул чудодейственным жезлом и перенес сюда, на пустынную почву всё то прекрасное, что есть в иноземных странах. Только что по обе стороны дороги тянулся надоевший унылый пейзаж - и вот уже вырисовываются на фоне серого осеннего неба позолоченные купола храмов, тонкие, словно громоотводы, шпили соборов, колоннады высоких зданий, памятников и дворцов.
Тефан не отрывал восторженного взора от открывшейся из окна экипажа панорамы прекрасного города, ЕГО города, города Альберта. Здесь он родился и вырос, здесь он жил, отсюда управлял своей большой страной. Это придавало столице особенное, почти священное значение.
Под колесами застучали булыжники мостовой – кортеж въехал на просторные столичные улицы. Среди ослепительно белых зданий вдруг открылась река - широкая, словно озеро, и столь величественная, что все остальное показалось юноше мизерным. Бесконечная гранитная набережная, окаймлявшая русло этой реки с необыкновенно прозрачной, хрустальной водой, поражала воображение, но вместе с тем невольно заставляла задуматься, какая колоссальная работа была проделана здесь строителями, чтобы возвести на топких берегах это грандиозное сооружение.
Путешествие подходило к концу. Площадь перед Главным дворцом, показавшаяся Тефи необъятной, больше похожей на огромную равнину, вся целиком заполнена была народом, восторженно встречавшим своего короля. Именно здесь, возле дворца, удивлявшего своим великолепием, импозантным фасадом и размерами, граф окончательно отдал себе отчет в том, что Альберт - Повелитель. Король, не имеющий себе равных, всесильный властелин, высший судья, единоличный вершитель судеб миллионов своих подданных.
Он же осмелился полюбить его, это божество, как обычного простого человека…
Сейчас эта мысль ужаснула юношу. Глядя, как ОН идет сквозь толпу бурно приветствовавших его горожан, он почувствовал себя незаметной ничтожной букашкой, в безнадежной попытке достичь невозможного ползающей по фасаду этого красивого чужого здания, больше похожего на шедевр архитектурного гения, чем на жилое помещение. В который раз Тефана поразила удивительная сила чувства, вопреки здравого смысла толкавшая его в объятия этого человека. Король мог дать ему лишь статус фаворита, по сути наложника - в своих поступках, в том числе и тех, которые касались личной жизни, он был обязан подчиняться интересам королевства и политики. Но, понимая своё место, Тефи не находил в себе силы оставить Альберта и уйти.
Испытывая смешанное чувство нетерпеливого ожидания и стыдливости, Тефан смотрел на окна дворца, стараясь угадать, которые из них выходят из личных комнат короля, оттуда, где совсем скоро он останется с ним наедине и разделит ложе. В том, что это произойдет, омега не сомневался, потому что знал – у него не будет ни сил, ни желания противиться неизбежному - тому могучему древнему зову, всякий раз охватывавшему его в крепких руках Его Величества. Он будет принадлежать ему, так предначертано самой судьбой. Тефи уже отдал ему сердце, отдаст и тело, не жалея и не раскаиваясь, что бы ни случилось потом, станет его любовником и любимым, невольником и властелином, победителем и побеждённым. Его ждет счастье – недолговечное, но яркое, как солнце, как ослепительный всплеск молнии, а потом…
Потом неизбежно придет разлука.
Тефан был готов к этому. По крайней мере, он хотел бы думать, что готов.
Не стоит надеяться на невозможное. Вечной любви не существует в природе…
***
Граф Ярит Уллиян ехал по столице в самом плохом расположении духа. Долги, накопившиеся с прошлой осени, не убавились, а наоборот, возросли; полгода, проведенные за границей, съели последние сбережения, между тем ожидаемая прибыль от поместья не оправдала надежд. То ли урожай был действительно плох, то ли управляющий вконец обнаглел и стал воровать больше обычного - как бы там ни было, но граф не получил и половины того, что предполагал.
Кредиторы шли по пятам, денег достать было негде. Чтобы усмирить на время самых нетерпеливых, пришлось срочно продать много ценных предметов обстановки и почти все гобелены, но этого было мало, катастрофически мало! Еще одна волна векселей – и он будет вынужден заложить дом.
Оставалось последнее, но самое надежное средство.
«Как изменились времена, - лениво думал он, равнодушно гладя в окно кареты на пасмурные осенние улицы, - раньше омега приносил в дом супруга богатое приданое, а теперь стареющий ловелас готов выложить кругленькую сумму за обладание свежим деревенским девственником. Ну что ж, мне это только на руку, сын станет членом знатной семьи, а я – снова богачом, ха-ха-ха, так просто!»