- Ничего этого мне не нужно, - невежливо перебил отца Тефан. – Меня вырастил мой дядюшка. Только он имеет право распоряжаться моей судьбой. Вы мне чужой, и я не желаю, чтобы вы вмешивались в мою жизнь! Благодарю вас за заботу обо мне, но будет лучше, если вы оставите меня в покое. А сейчас я предпочел бы покинуть ваш дом. Мы уезжаем, и немедленно! Пойдемте, дядюшка, прошу вас.
- Погоди, милый, нельзя же так, - попробовал утихомирить племянника Марлин, - отец не враг тебе.
- Я не стану задерживать вас против вашей воли, - усилием воли граф взял себя в руки и заговорил печально и спокойно, - мне, право, очень жаль, что вы усмотрели в моих поступках некий дурной смысл. Я действовал из лучших побуждений, нашел вам достойного мужа и вовсе не ожидал встретить в вас такого сопротивления. Вы молоды, горячи и несдержанны. Я прошу вас хорошенько подумать обо всем этом и не принимать поспешных решений. Кроме того, вам вовсе не обязательно уезжать отсюда глядя на ночь, вы можете сделать это завтра утром. Прошу вас, успокойтесь, и давайте выпьем чаю.
- Пойдем в столовую, Тефи, - подтолкнул князь разгневанного племянника, - простите его несдержанность, любезный граф.
Они молча проследовали в столовую. Ни тот, ни другой не заметили, как Ярит перемигнулся с экономом, и тот в ответ понимающе наклонил голову.
Чай показался Тефи горьковатым. Он хотел отставить чашку, но она сама выпала из его ослабевших рук. Голова закружилась, и юношу неудержимо потянуло в сон. «Отец подлил в мой чай снотворного, - подумал он ускользающим сознанием, - но зачем?»
Веки смежились, и юноша упал на руки поспешно подбежавшего управляющего.
- Не спускай с него глаз, Лаурин, головой отвечаешь! - услышал он голос отца перед тем, как окончательно провалиться в беспамятство.
***
Тефан пришел в себя в незнакомой комнате. Голова болела, тело не слушалось. Он с трудом приподнялся на локтях и увидел сухое бесстрастное лицо сидевшего на стуле управляющего. Граф застонал и снова откинулся на подушки.
- Чем вы меня опоили? – равнодушно спросил он. – Для чего?
- Для того, чтобы вы слушали отца, молодой господин, - бесцветным голосом отозвался омега, - он вам добра желает, а вы кочевряжитесь. Зря вы так. Всё равно из его воли не выйдете.
- Это мы еще посмотрим, - упрямо сказал Тефан. – Где дядюшка? Его вы тоже усыпили?
- Про то мне ничего неизвестно, молодой господин.
- Зачем вы лжете? Это вам отец велел?
- Я принес вам завтрак, и умыться. Его Сиятельство приказал ни в чем не отказывать вам.
- Ни в чем? Тогда выпустите меня отсюда.
- Это единственное, чего я не могу исполнить.
- Тогда уходите отсюда. Убирайтесь, слышите! Я не стану ни умываться, ни завтракать, пока не увижу своего дядю!
- Я вам всё оставлю на подносе, - управляющий поднялся и вышел. В дверях неумолимо скрипнул ключ.
Так началось его заключение. Сегодня шел уже третий день, как Тефи находился в этой комнате, никого не видя, кроме отца и князя Саркиса. «Жених» приходил к нему каждый день, бывал любезен, говорил о свадьбе, о будущих блестящих перспективах, выкладывал драгоценности в замшевых футлярах, пытался целовать руки.
Тефан подарков не принимал, руки целовать не давал, на любезности не отвечал. Он говорил с князем мало, больше молчал, стоял у зарешеченного окна и с тоской глядел вниз, на улицу. Один раз только проронил, тихо, удивленно, словно не веря в происходящее.
- Князь, вы же благородный человек! Как вы можете так поступать? Я же ясно дал вам понять, что не желаю выходить за вас замуж. Вы должны уважать мое решение и отказаться от меня. На что вы надеетесь?
- Я надеюсь на то, что вы привыкнете ко мне и перемените своё решение. А любовь в браке необязательна. Моей вполне достаточно для нас обоих.
- Напрасно надеетесь, князь, я не переменю решения. Я никогда не соглашусь быть вашим мужем.
- Время покажет, сладкий мой…
Глава 19
Граф Ярит сидел в дворянском клубе в самом мрачном расположении духа. Утром принесли еще два векселя на солидную сумму, а многообещающая свадьба грозила вот-вот расстроиться. Упрямый сын объявил голодовку и смотрел волком, а женишок, вместо того, чтобы действовать "смело", как прозрачно намекал ему Ярит, играл в благородство и разводил с Тефаном глупые сантименты. Два вечера подряд граф устраивал им свидания наедине – и все впустую! Князь выходил от упрямца угрюмый, на вопросы не отвечал, сухо прощался и уезжал. По его виду нетрудно было догадаться, что он уже подумывает о том, как бы вовсе отказаться от несговорчивого омеги.
Как же заставить его поскорее сделать Тефи своим? Граф был уверен, - переспав с князем, сын смирит гордыню и согласится на свадьбу, чтобы избежать позора.
- О чем задумался, Ваше Сиятельство? – голос князя Рейзи прервал мрачные размышления Ярита. – Неужели какой-то наглый омежка осмелился отказать тебе в свидании? Брось грустить, пойдем, выпьем по бокалу вина, глядишь, жизнь и веселее покажется. А шлюшку другого найдем, их на наш век хватит!
- Не до шлюшек мне сейчас, - с кислой миной отозвался граф, - в долгах я, Рейзи, и немаленьких. Всю голову сломал, как вылезти из пропасти, но ничего не придумал.
- Что я слышу?! Графу Уллияну, самому красивому столичному светскому льву, не до омег? Видимо у тебя действительно серьёзные неприятности, - Рейзи придвинулся ближе, пытливо заглянул в лицо Яриту. – Давай, выкладывай, что у тебя случилось?
Терять графу было нечего, а Рейзи слыл человеком действия, так что Ярит решился и рассказал ему всю правду о своем бедственном положении. Тот внимательно выслушал, понимающе кивнул.
- Значит, решил женить Саркиса на своем сыне? Отличный ход, состояние у старика баснословное, знатно разбогател, несмотря на все неприятности, – Рейзи помолчал, хитро прищурился и продолжал, - а знаешь, я, пожалуй, смогу тебе помочь, подскажу, как заставить князя проявить… хм... бóльшую настойчивость, оставшись наедине с молоденьким омежкой.