- А что второй отец, омега? Умер, что ли?
- Про родителя омегу мне ничего не известно, господин. В нашей военной школе на праздник Бога Солнца допускали родственников, многих детей отцы навещали. Только я всегда один оставался. Повар наш очень меня жалел, и в те дни, когда остальные воспитанники домашними пирогами тешились, брал меня к себе на кухню, блинами кормил и говорил, что отец мой не из бедной семьи происходил, раз такой драгоценный амулет мне на шею повесил…
- Какой амулет? – ещё пуще задрожал князь, - покажи!
- Да вот он, Ваша Светлость, - солдат расстегнул ворот мундира и вытащил кулон с изображением солнца на простом шнурке. - Я с детства его ношу, вот наш повар и полагал, что он мне от отца достался. Там на обратной стороне и буковки выбиты, видно, инициалы… Да что с вами, господин, вам снова плохо сделалось?
Князь посмотрел на амулет дикими глазами, ощупал его, вскрикнул и лишился чувств. Совсем растерявшийся солдат беспомощно озирался по сторонам.
- Кто-нибудь! Помогите, - отчаянно взывал он, - Его Светлости совсем худо!
- Чего кричишь? – из боковой двери, ведущей из внутренних помещений, появился доктор в сопровождении двух помощников. – Этот господин Государем прислан?
- Он! Скорее, доктор, плохо ему! Глаза закатил и памяти лишился. Может, падучая у него?
Доктор пощупал пульс, осмотрел зрачки.
- Ничего страшного, не переживай, солдат, это просто обморок, - констатировал он, подзывая помощников. Те развернули носилки и внесли больного внутрь, в отведенные ему помещения.
Ольгер Радим пожал плечами и вернулся на свой пост.
«Странный какой-то господин, – подумал он, поеживаясь от налетевшего порыва ветра, - зачем расспрашивал? К чему ему знать, кто мои родители, если я и сам-то их не помню?»
***
В окно светила малая из лун, заливая комнату призрачным бледным сиянием. Тефан проснулся и увидел этот свет, показавшийся ему ослепительным. Секунду, может две, смотрел, пытаясь осознать, где же находится и почему ему так хорошо и так уютно, потом ноздрей коснулся запах альфы, заставив вздрогнуть и заволноваться. Рука почувствовала гладкость кожи, щеки коснулось теплое дыхание...
Альберт! Он крепко обнимал его одной рукой, и Тефан был прижат к нему всем телом. Интимная естественная поза, так спят, должно быть, верные супруги, когда даже во сне альфа не отпускает из объятий своего омегу, желая чтоб любимый спал, доверчиво положив голову ему на грудь и чутко оплетя его ногами.
Дыхание мгновенно сбилось, Тефи напрягся и застыл, совсем ошеломленный. Лежал, не шевелясь, касался пальцами предплечья своего мужчины. Альберт был без рубашки, и Тефан не решался даже думать, что он, возможно, обнажен совсем. Меж их телами только ткань его ночной сорочки, но он воспринимал ее сейчас скорее как помеху. Тефи смутился грешных мыслей, хотел немного отодвинуться, чтоб переждать, пока утихнет стук в висках, но было так приятно чувствовать Альберта рядом! Он робко повернулся, подчинившись непреодолимой силе, и ласково провел ладонью по груди альфы. Это касание принесло ему острое, даже болезненное наслаждение, и он погладил его снова, отчаянно боясь разбудить, и вместе с тем страстно желая, чтобы он проснулся.
- Тефан, - сонно пробормотал Альберт, целуя его куда-то в лоб - в первое, до чего дотянулись губы, - мой милый...
- Ваше… - Тефи осекся, ясно осознав, сколь неуместно прозвучало бы сейчас официальное обращение. - Альберт, – поправился он, - давно мы так… с тобой…
- …спим? – с улыбкой закончил он, крепче прижимая к себе легкое тело. – Да с вечера. Когда я вернулся из бани, ты спал, как младенец. Я не хотел будить тебя, просто лег рядом и обнял мое сокровище, потом тоже уснул.
- Но почему… - Тефан смутился и не смог договорить, но альфа ясно понял, что его малыш имел в виду.
- Я боялся обидеть тебя, попав в одну компанию с твоим детским другом и князем Саркисом. Видишь ли, в сущности, я мало чем отличаюсь от этих господ, я тоже альфа и очень хочу тебя, только добиться этого я собираюсь совсем другим способом.
- Это каким же? – шепотом спросил Тефан, чувствуя, как бешено колотится сердце.
- А вот таким, - в тон ему ответил король, осторожно перевернул на спину и начал медленно и нежно целовать в губы.
Омега вздрогнул, но не отстранился. Протянул руки и обнял любимого за шею, зарываясь пальцами в рыжеватые мягкие волосы. Тело вытянулось и напряглось, Альберт мгновенно почувствовал это и отпустил его.
- Не бойся меня, милый, – нежно сказал он, гладя его по плечу. – Любовь не терпит насилия, и я никогда не брал омегу против его воли. Если ты не захочешь, ничего и не будет…
- Будет, - перебирая его локоны, прошептал Тефан, - так предопределено, и я не собираюсь спорить с судьбой! Когда я так отчаянно боролся с князем, я знал, почему я это делаю. Я думал о тебе, только о тебе. Ты ведь приснился мне, еще там, в поместье, задолго до нашей встречи. Я не знал, кто ты, но уже любил тебя всем сердцем. – Он потянулся к Альберту и неумело, но страстно поцеловал. - Тебе не придется ничего добиваться, Аль, потому что я вовсе не собираюсь отказывать тебе и говорить «нет».
- Ты уверен, ангел мой?
- Вне всякого сомнения, я принадлежу тебе, - глядя в любимые глаза, ответил Тефан, - Бог Солнца мне свидетель, что я говорю чистую правду …
***
Ладонь ласкала, доводя до исступления. Теперь, когда на Тефане больше не осталось ни единой нитки, контакт их тел был полным и волнующим настолько, что он с трудом удерживался от того, чтоб не стонать. Аль не спешил, касаясь плеч, тонких ключиц, так нежно и пока совсем невинно, он гладил Тефи, чуть прищипывая кожу, спустился ниже и накрыл подушечками пальцев бусины сосков, которые мгновенно подались ему навстречу...