Вражеские солдаты ходили по двору и методично добивали раненых выстрелами в голову - и чужих, и своих. Вскоре всё было кончено. Довольные победой, карейцы расположились на лужайке перед домом, жадно пили холодную колодезную воду, с любопытством посматривали в сторону большого дома, но внутрь пока не заходили, словно ждали кого-то.
Со стороны пруда прибежал офицер, быстро заговорил на своем языке, показывая на окна первого этажа.
- Чего он лопочет, Тефан?
- Собираются ночевать здесь, а потом… О нет, там же мои альбомы, портрет короля! Я не могу оставить всё это им на поругание! - Он опустился на четвереньки и стал осторожно пробираться по кустам в обход дома.
- Ты с ума сошел! - испуганный Теа схватил его за рукав. - Что ты задумал!? Хочешь жизни из-за картинки лишиться!? Ты же видишь, это не люди совсем! Своих же раненых добили! И тебя не пощадят, коли увидят, а сначала изнасилуют!
- Ничего, я тихонько, с чёрного хода. Они туда не скоро ещё дойдут, никто меня не увидит! Ты не ходи, а я живенько!
- Ну, уж нет, я тебя одного ни за что не оставлю!
Со стороны чёрного хода никого не было, и Тефан осмелел. Тут ему пришла в голову новая мысль.
- Знаешь что, Теа, ты не ходи со мной в дом. Иди под окна мастерской, я тебе выкину из окна и чемоданчик, и коробки. Сразу поднимай всё и беги к лесу, помнишь, где сосна двойная? Там и встретимся.
***
До студии Тефан добрался благополучно. Собрал коробки, открыл окно.
- Теа, ты здесь? – шепотом позвал он горничного.
- Здесь я, - из кустов высунулась растрёпанная голова омеги, - бросайте коробки, я поймаю! Ой, шуму бы не наделать, они уж в парадное зашли.
- Лови! – вниз полетели две коробки, и в последнюю очередь заветный продолговатый чемоданчик. – Осторожнее, прошу тебя…
- Сами-то поберегитесь! – Теа подобрал коробки и побежал к лесу. – Жду у сосны, хозяин, поспешите!
Тефан двинулся в обратный путь. Подошел к дверям, прислушался. Снизу доносились голоса, топот множества ног, но по лестнице пока никто не поднимался. «Надо бежать, - метнулся граф к чёрному ходу, - дом мой занят неприятелем!»
Он благополучно миновал коридор и спустился на первый этаж – к кухне. Голоса отдалились, и Тефи успокоился. Дверь на улицу была совсем близко. Граф постоял секунду и пошел к ней, почти уверившись, что опасность миновала. Неожиданно чья-то огромная пятерня зажала ему рот, мешая дышать. Омега дёрнулся, но тщетно. Напавший не него человек был слишком силён.
- Тише, - с ужасным акцентом прошипел на ухо грубый голос, - если не будешь орать, достанешься мне одному, а так весь полк сюда сбежится! Выбирай, что тебе лучше, коли мозгов не лишен!
Легко преодолевая слабое сопротивление, солдат тащил Тефана в угол на топчан, где в мирное время отдыхали слуги. «Как глупо… умереть из-за портрета, - мелькнула мысль, - Теа был прав, не стоило так рисковать… Как жаль, я больше никогда не увижу сына…»
- Я уж давно тебя приметил, ещё на улице, в кустах, - тяжело дыша, солдат повалил его на топчан и начал сдирать одежду. -Что, золотишко забрать не успел? То дело! Тебе - цацки, мне – мягкое омежье тельце!
Грубая рука шарила по животу и ногам, причиняя боль. Тефана охватила дикая паника, хотелось бить, кусать, царапать чужого самца, но он сумел себя сдержать, понимая, что силы неравны. «Может, оставит в живых? Ради сына... я должен... я обязан вынести... О, небеса, дайте мне сил!»
Солдат тяжело пыхтел, наваливаясь на него все сильнее. Омега задыхался и хрипел, жёсткие доски топчана врезались в спину. Зажмурил глаза, чтобы не видеть лица насильника, и приготовился к боли и позору, крепко сжимая в кулаки тонкие пальцы...
Неожиданно тяжесть исчезла, и в лицо Тефи брызнуло что-то липкое. Солдат вскрикнул и разжал руки, потом грузно сполз на пол. Изумлённый граф открыл глаза, вскочил и сел на своём жалком ложе, торопливо поправляя смятую одежду.
Злодей валялся весь в крови, а над ним стоял другой солдат в форме вражеской армии. На приятном смуглом лице его играла злорадная усмешка. Он наклонился, аккуратно вынул из тела убитого свой нож, обрывком белой тряпки тщательно вытер лезвие. Другой обрывок тряпки солдат протянул Тефану.
- Вытрите лицо, господин, - тихо сказал он по-карейски, но с мягким незнакомым акцентом, - и уходите поскорей, здесь опасно, - он продублировал свои слова жестами, на случай, если собеседник не понимал языка, и дружелюбно улыбнулся.
- Кто вы? – стирая с лица чужую кровь, прошептал Тефан. – Почему вы сделали это?
- Я житель королевства Карашар, - ответил альфа. – Я ненавижу Виссариона и всех карейцев! Всех до единого, мой господин! Они пришли в мою страну, разрушили мирную жизнь, убили многих людей. На моих глазах двое таких вот, - он злобно пнул ногой убитого солдата, - изнасиловали моего младшего брата, совсем еще мальчика! Ему и шестнадцати не было! А потом они забрали всех молодых альф и заставили служить в их армии, под угрозой расправы с близкими! Я терпел произвол Карея два года, рисковал жизнью ради чуждых мне интересов! Я завоевывал новые земли моим врагам! Но всё, теперь мне больше нечего бояться, ибо родных моих на свете не осталось, они ушли из жизни добровольно, устав от издевательств и насмешек. Не хочу воевать с Найманом, не хочу убивать невинных людей. Когда я вошел сюда и увидел, как этот негодяй схватил вас, я не выдержал! - он снова пнул тело убитого, потом брезгливо плюнул на него. - Я снова вспомнил брата, и не мог допустить повторения давнего кошмара.
- Благодарю вас! Если бы не вы... - несколько смущенно прошептал Тефи. - Как ваше имя, смелый господин?
- Карлос. Но уходите же, у вас мало времени.
- А вы? Что будет с вами, когда обнаружат тело этого солдата?
- Никто не сможет доказать, что именно я убил его. А впрочем, мне всё равно. Я слишком устал от войны, и мне безразлична собственная участь.
- А знаете, что, Карлос? Вы говорите, что не хотите больше воевать?! Так пойдемте со мной! Вы спасли меня, мою честь и мою жизнь, я в долгу перед вами. Мы спрячем вас!