До того как Коко снова затихла, девушку охватило чувство вины.
— Этот дом такой же твой, как и наш, тетя Коко. И ты знаешь это. Не стоит думать, что ты должна спрашивать у кого-то разрешения, чтобы пригласить любого, кто тебе нравится. Просто я думаю, что мы должны…
— Нет, нет, это непростительно. — Коко заморгала ровно настолько, чтобы глаза подозрительно заблестели. — Все так и было. Просто не знаю, что сказать. Я чувствую себя ужасно. Я просто пыталась помочь, понимаешь, но…
— Волноваться не о чем. — Кики потянулась к руке тети. — Вообще не о чем. Я поначалу просто была немного сбита с толку. Послушай, почему бы мне не приготовить чай, а ты сможешь посидеть с… ним.
— Так любезно с твоей стороны, дорогая.
Кики пробурчала что-то неразборчивое, потом вышла из комнаты.
— Поздравляю, — пробормотал Трент, кинув на Коко удивленный взгляд. — Это один из самых хитроумных трюков, свидетелем которых я когда-либо был.
Коко просияла и просунула руку ему под локоть.
— Спасибо. А теперь, почему бы нам не войти и не побеседовать?
Она подвела его к креслу перед камином, зная, что пружины в диване остались только в воспоминаниях.
— Я должна извиниться за Кики. У нее очень вспыльчивый характер, но замечательное сердце.
Трент склонил голову.
— Вынужден поверить вам на слово.
— Ладно, главное, что вы здесь.
Довольная собой, Коко уселась напротив него.
— Уверена, что вы найдете и Башни, и историю дома очаровательной.
Он улыбнулся, подумав, что уже нашел обитателей дома очаровательными.
— Мой дедушка, — сообщила Коко, махнув рукой на портрет человека с суровым лицом и тонкими губами, висящий над декоративной каминной полкой из вишневого дерева. — Он построил этот дом в 1904 году.
Трент посмотрел на неприветливые глаза и нахмурил лоб.
— Он выглядит… внушительным, — вежливо ответил он.
Коко весело рассмеялась.
— О, это правда. И безжалостным, так мне рассказывали. Я помню Фергуса Калхоуна уже дряхлым стариком, который спорил с тенями. В конце концов его поместили в психиатрическую больницу в 1945 году, после того как он пытался застрелить дворецкого за плохое обслуживание. Он был совершенно невменяем… дедушка, — добавила она, — не дворецкий.
— Я… понял.
— Он провел там двенадцать лет, что не помешало ему благополучно дожить до восьмидесяти. Калхоуны либо живут долго, либо трагически погибают в расцвете лет. — Она скрестила длинные крепкие ноги. — Я знала вашего отца.
— Моего отца?
— Да, правда. Не очень близко. В юности мы посещали одни и те же вечеринки. Помню, как однажды танцевала с ним котильон в Ньюпорте. Он был необыкновенно красив и дьявольски очарователен. Я была просто сражена. — Она улыбнулась. — Вы очень на него похожи.
— Должно быть, он допустил большую ошибку, позволив вам ускользнуть.
Чистое женское восхищение запылало в ее глазах.
— Вы совершенно правы, — смеясь, ответила она. — Как он поживает?
— Прекрасно. Думаю, если бы он вспомнил ваше знакомство, то вряд ли поручил эту сделку мне.
Она подняла бровь. Как женщина, неукоснительно следящая за светским обществом и сплетнями, она хорошо знала о старшем Cент-Джеймсе и его очередном скандальном разводе.
— Последний брак не удался?
Сведения вряд ли были тайной, но все равно Трент почувствовал себя некомфортно.
— Не удался. Могу я передать ему ваше приветствие, когда буду разговаривать с ним?
— Да, пожалуйста. — Больной вопрос, отметила она и легко сменила тему: — Как вы столкнулись с Кики?
Судьба, подумал Трент, едва не сказав это вслух.
— Мне понадобились ее услуги, точнее, услуги понадобились моему автомобилю. Просто я не сразу понял связь между «Автомастерской К.К.» и Кэтрин Калхоун.
— Кто бы смог обвинить вас? — спросила Коко, всплеснув руками. — Надеюсь, она была не слишком… ах, резкой.
— Я все еще жив и могу разговаривать. Очевидно, ваша племянница сомневается насчет продажи.
— Верно. — Кики вкатила передвижной столик с чаем, управляя им, как картингом, потом со скрежетом остановила между двумя креслами. — И поэтому некоему лощеному дельцу из Бостона придется предпринять большие усилия, чтобы убедить меня.
— Кэтрин, нет никаких причин для грубости.
— Все в порядке. — Трент обосновался поудобней. — Я уже начинаю привыкать. Все ваши племянницы так… агрессивны, миссис Макпайк?
— Пожалуйста, зовите меня Коко, — пробормотала та. — Все они — прекрасные женщины.