Джон, раскрыв рот, выронил доску и застыл в оцепенении, совершенно не понимая, что ему делать дальше, поскольку не ожидал такого поворота событий. В дверь вошёл один из рабочих бригады, увидел открывшуюся картину, мгновение постоял не шевелясь и опрометью выскочил наружу. Через некоторое время в помещение вбежали несколько охранников, и, заломив Джону руки за спину, отвели в камеру. Вечером его вывели оттуда, провели по тюремным коридорам мимо камер других заключённых, из которых тотчас раздались крики и угрозы в его адрес и, втолкнув в другую камеру, со словами: «Вот он, сэр! Доставили!», захлопнули дверь. Перед Джоном стоял стул и стол, за которым сидел грузный мужчина, канцелярским ножом чистивший яблоко. Перед ним лежала книга «Три мушкетёра» Александра Дюма.
– Рассказывай, парень! За что ты его так? – спросил дознаватель, не отрываясь от занятия и продолжая глядеть в книгу.
– О чём вы, сэр? – ответил Джон.
– О чём я? – удивлённо переспросил мужчина и продолжил, стукнув кулаком по столу, постепенно повышая голос и переходя на крик. – Да, уж, наверное, не о подвесках Анны Австрийской, чёрт тебя дери! Я о заключённом Ричарде Кэмпбелле! Каким образом ты запихнул его в транспортёр? Отвечай!
– Не понимаю, сэр! Я тут ни при чём! – спокойно сказал Джон.
– Ах, вот как? Знаешь, мне не очень нравится отправлять людей на электрический стул, но в твоём случае, это, возможно, будет даже вполне гуманно, поскольку попасть на расправу толпы разъярённых зеков – это будет то ещё зрелище! Однако если в твоём рассказе я сумею усмотреть хоть какие-то признаки самообороны, то электрический стул вполне могут заменить на дополнительный срок с переводом в другую тюрьму! Так что думай!
Джон не поверил дознавателю.
– Не понимаю, вас, сэр! Заключённый Кэмпбелл, по-видимому, споткнулся и упал прямо в барабан транспортёра. Но вообще-то я могу это только предположить. Я не видел, как он падал, сэр. В этот момент я стоял к нему спиной, потом я услышал крик и повернулся, но было уже поздно. Всё как-то очень быстро произошло.
– Угу! Вероятно, он расстроился из-за девушки, которая пятнадцать лет назад не пришла к нему на свидание, и решил свести счёты с жизнью! Ты что, идиотом меня считаешь?
– Нет, сэр! Но всё произошло так, как я сказал.
На этот раз мужчина не ответил. Джон говорил так уверенно, что тот и вправду засомневался. И действительно, казалось невозможным, чтобы подросток смог вот так расправиться со взрослым здоровенным бугаём, на воле занимавшимся разбоем, проведшим в тюрьме одиннадцать лет и ставшим лидером одной из тюремных банд. Свидетелей же происшествию не было, также, как и видеокамер, появившихся в тюрьме только через несколько лет.
– Ладно, – продолжил дознаватель. – У меня нет оснований давать делу официальный ход. Иди в камеру, но помни, что твои «друзья» по заключению не будут руководствоваться пунктами и параграфами.
Это Джон понимал и сам, но это понимание ничего не меняло. Он давно уже мысленно распростился с жизнью и в настоящий момент лишь слегка радовался тому, что сумел отправить на тот свет раньше себя хоть одного из тех, кто сделал его жизнь в тюрьме невыносимой. Он шёл к своей камере в сопровождении охранников, совершенно не обращая внимания на угрозы и оскорбления, вновь раздавшиеся при его приближении.
Следующие два дня прошли без приключений, Джона никто не трогал, но он чувствовал, что это спокойствие было ложным. На третий день, когда Джон подметал пол в слесарной мастерской, в помещение вошли трое громил и направились прямо к нему. Джон метнулся в дальний угол, схватил лопату и прижался спиной к столбу, готовясь, по мере сил, отразить атаку. Нападающие приблизились вплотную, и один из них подошёл слишком близко. Джон махнул лопатой, но тот отскочил и в этот момент с другой стороны кто-то сильно ударил его по ноге, от чего Джон потерял равновесие, выронил лопату и упал. Тут бы ему и пришёл конец, поскольку у нападавших на этот раз было твёрдое намерение закончить дело раз и навсегда, но неожиданное и своевременное появление охраны спасло Джону жизнь.
По-прежнему продолжая работать, Джон со дня на день ожидал расправы. Через несколько дней в его бригаду назначили тех самых троих заключённых, уже давно «охотившихся» на него. Джон приготовился к самому худшему, но развязка наступила только в конце рабочего дня.