Джон отрицательно мотнул головой.
– Хорошо. Рад слышать, что вам не передалась тяга к алкоголю от вашего отца. Честно сказать, мы скорее готовы смотреть сквозь пальцы на курение, чем на алкогольную зависимость, хотя первое тоже весьма нежелательно.
С этими словами мужчина вновь сел в кресло и продолжил:
– Как вы себя чувствуете, Джон? Я знаю, вам изрядно досталось за эти полгода. Как самочувствие? Хотите на что-нибудь пожаловаться?
– Нет, – ответил Джон.
– Что ж, хорошо! В таком случае, я задам следующий вопрос... Как вы сами относитесь к тому, что вам пришлось убить этих негодяев?
– Я не убивал их, сэр!
– Хороший ответ! – слегка усмехнулся хозяин кабинета и продолжил. – Тогда спрошу так: как вы относитесь к той участи, которая их постигла?
– Считаю, туда им и дорога, сэр!
– Угу! А как вы думаете, что с вами произойдёт дальше в тюрьме, даже если администрация вновь спустит это дело на тормозах?
– Думаю,.. меня убьют, сэр, – слегка запнувшись, ответил Джон.
– Уверены в этом?
– Да, сэр, уверен.
– Что ж, очень хорошо! Очень хорошо, что вы это понимаете! А как вы отнесётесь к предложению избежать этой участи?
– Э-э,.. каким образом, сэр?
– Я предлагаю вам поработать на правительство США. Ваша работа будет заключаться в физическом устранении таких же мерзавцев, как Кэмпбелл и Райт, а то и гораздо более гнусных типов. Но, прежде, чем вы получите первое задание, вы пройдёте очень серьёзную подготовку в специальном лагере. Что скажете?
– Вы предлагаете мне стать наёмным убийцей?
– Ну, откровенно говоря, да, хотя словечко «наёмный» тут не вполне уместно, и я бы не стал так называть вашу будущую профессию. Вы принесёте очень много пользы американскому народу, избавляя общество от вредных элементов. Вот, к примеру, Джонатан Райт. Знаете ли вы, каким было его первое преступление? В двадцать лет он изнасиловал соседскую тринадцатилетнюю девочку, а потом, опасаясь мести, убил её отца и мать, после чего сбежал в Нью-Йорк, где стал членом одной из самых опасных банд. На его счету ещё четыре жизни, и ещё два изнасилования, в обоих случаях – несовершеннолетних детей. Я просто не понимаю, почему его не отправили на электрический стул. Так что от лица американского народа я могу вас только поблагодарить за то, что вы сделали… Так, что скажете?
– Н-не знаю, сэр… Я никогда не думал об этом, и-и-и… мне не очень-то нравится эта идея.
– Очень хорошо! Очень хорошо, что вы так ответили, – вопреки ожиданиям вдруг сказал собеседник. – Если бы вы сейчас сразу согласились, то я немедленно взял бы своё предложение назад. Ни один нормальный человек не испытывает радость от убийства. Нам не нужны садисты и маньяки, а именно таким является человек, беспричинно жаждущий крови, без разницы, чьей.
Мужчина немного помолчал, а затем продолжил после паузы:
– У вас, Джон, нет особого выбора в вашей ситуации, однако, несмотря на это, мне бы не хотелось, чтобы вы приняли моё предложение исключительно из соображений сохранения собственной шкуры. Жизнь, которую я вам предлагаю, будет полна опасностей, и, чтобы как можно дольше оставаться в живых, вам придётся очень постараться. Ваши будущие цели сложны, ликвидировать их без подготовки почти невозможно. В большинстве случаев это мерзавцы и негодяи без совести и каких-либо моральных принципов, но почти никто из них не совершает преступлений собственными руками, иначе с ними давно уже разобралась бы полиция. У них много денег, они очень влиятельны, и подобраться к ним на законном основании очень, очень трудно и чаще всего на это нужно много времени, а ситуация, бывает, требует быстрых решений. У многих из них, помимо прочего, профессиональная, хорошо обученная охрана, так что заниматься ликвидацией таких людей – это очень трудная, опасная, и вместе с тем ответственная и почётная работа, и её ни в коем случае не должен делать тот, кто испытывает удовольствие от вида смерти и страданий. И дело здесь не в нравственном облике исполнителя, всё гораздо проще. Из садиста и маньяка почти никогда не получается высококлассный специалист, а это значит, что деньги, вложенные в его обучение, будут просто-напросто выброшены на ветер.
Вербовщик сделал паузу, посмотрел на сидящего в кресле заключённого и закончил своё выступление следующими словами: