Сергей снова отвернулся к окну. На чёрном стекле отразилось его нахмуренное лицо, и Берды некоторое время разглядывал это отражение. Сперва оно было ясным и чётким, можно разглядеть каждую морщинку, потом стало расплываться и тускнеть, заполнило всё окно, стало заполнять комнату. Качнувшись, Берды усиленно поморгал тяжёлыми веками, покосился на Сергея: не заметил ли тот, что он задремал.
Где-то поблизости хрипло и одиноко заорал спросонья запоздавший петух. Словно вторя ему, из непроглядной ночной дали чуть слышно прозвучал паровозный гудок — как жук пролетел мимо.
— Может, домой пойдём? — сказал Берды. Сон ломал его, как медведь замешкавшегося охотника. Берды зевал до хруста в челюстях и сопротивлялся изо всех сил.
Сергей тоже зевнул и потряс головой.
— Домой мне нельзя. Я сегодня дежурный по Совету. Тут, понимаешь, дело такое: из Ашхабада войска выехали. Пока до Мары не добрались, надо следить за их движением со станцией связь держать. Саботируют кое-где на дороге, вредят помаленьку.
— Куда войска-то идут?
— Колесову на помощь, куда же ещё!
— Из Мары тоже пойдут?
— Обязательно. Да, чуть было самое главное не был! Вместе с ашхабадцами в Каган пойдут войска из Мары, Байрам-Али, Иолотани. Мы организовали специальные туркменские отряды. Командовать одним из таких отрядов Совет поручает тебе. Ты согласен?
Для солидности Берды хотел помедлить с ответом, но так и не смог удержать торжествующую улыбку. Кое-как согнав её с лица, он ответил:
— Если Совет доверил, у меня возражений нет.
— Твою кандидатуру все в Совете поддержали единогласно… Послушай, ты спать не хочешь? Я тебе одну байку расскажу.
— Рассказывай, — охотно согласился Берды, устраиваясь поудобнее на топчане. После новости Сергея он готов был слушать не только до утра, но и три ночи подряд, — сна как не бывало.
— Это мне когда-то Клычли рассказывал, — начал Сергей. — В давние времена дело было, Александр Македонский в здешних местах злыдничал. Люди говорила, что на голове у него растут рога. Так это было или иначе, а только каждого брадобрея, делавшего ему причёску, Александр велел убивать. Только один спасся, но дал страшную священную клятву, что будет молчать. А молчать-то трудно! День молчит брадобрей, два молчит, неделю, однако чувствует, что вот-вот сердце у него лопнет от тайны, которой ни с кем нельзя поделиться. Тогда он стал уходить в безлюдное место, спускался в старый высохший колодец и кричал там изо всех сил: «У Александра Македонского есть рога!» Так он делал несколько раз. А однажды, придя к колодцу, увидел, что возле него вырос тростник. Брадобрей сделал из тростника дудку и, когда заиграл на ней, в мелодии явственна послышалось: «У Александра Македонского есть рога!» Понял, Берды, смысл этой байки?
— Понял, — сказал Берды. — у нас даже пословица такая есть: «Не открывай тайны другу — у него есть свой друг». Скажи, а правда у Искандера рога были?
— Правда! — усмехнулся Сергей. — Зря его, что ли, прозвали Зулькарнейном [2]?
— Хе! — Берды с явным недоверием посмотрел на друга. — Настоящие рога? Как у быка?
— Как у барана.
— Ты правду говори!
— Я тебе и говорю правду. Александр называл себя сыном бога Аммона. Бога этого древние греки изображали человеком с бараньими рогами. Вот и Александр, чтобы походить на своего вымышленного отца, приделал к своему шлему два бараньих рога. Понятно?
— Теперь понятно, — с облегчением сказал Берды. — А разве бывает бог с бараньими рогами? И почему его по-туркменски Аманом зовут?
— Аммоном, а не Аманом, — поправил Сергей, опять щёлкнув крышкой часов. — Я тебе не о богах хотел рассказать, ну их к лешему. Тут, брат, есть один секрет, который можно доверить только своему человеку.
Берды приосанился, серьёзно глядя на Сергея.
— Говори. Я в пустой колодец не полезу.
— Знаю, что не полезешь… Дело, Берды, такое: командиром добровольных туркменских отрядов, направляемых в. Каган, назначен Байрамклыч-хан. Правда, возражения были, что, мол, бывший царский офицер, хотя и разжалованный. Но выхода иного у нас нет. Человек он довольно тёмный, однако в настоящее время сочувствует революции и, главное, имеет военное образование. Туркмены с военным образованием нам нужны позарез, а много ты их найдёшь? Поэтому, хочешь или не хочешь, а приходится доверять Байрамклыч-хану. И надо его по-настоящему привлечь на нашу сторону. Но, как говорится, доверяя проверяй — к Байрамклыч-хану мы прикрепляем, как и всюду, официального политического руководителя, комиссара. А тебя я хотел попросить быть комиссаром негласным. Следи за Байрамклыч-ханом, только, ради всех святых, не прояви недоверие открыто. Пусть он думает, что мы ему доверяем полностью.