— Не говорите так, Узукджемал! — возразил Черкез-ишан. — Не аллах вам послал участь такую тяжёлую, а род Бекмурад-бая. А что от людей получено, всегда можно людям вернуть обратно. Да, вам пришлось нелегко. Но как алмаз выявляет всю свою скрытую красоту только после шлифовки на точиле, так и душа человеческая начинает сверкать всеми гранями в тяжёлых испытаниях. Я восхищён тем, что вы с юных лет решительно боролись с превосходящими чёрными силами, не гнулись перед ними, не боялись посмотреть в лицо смерти. Браво, Узукджемал! Жизнь схватила вас за руки крепче, чем я недавно, пыталась вас закружить, но вы устояли на ногах, не потеряли равновесия. Я восхищён вашей чистотой в нравственностью, вашей честностью, твёрдостью, верностью клятве. В вас воплощена вся красота мира! Своим очарованием вы пленили Черкез-ишана, сжали его в своём маленьком кулачке, лишили его воли, превратили в жалкого раба. Узукджемал, почему после всего этого вы считаете себя несчастной?!
Узук никогда прежде не слыхала таких слов. Её хвалил за мужество и терпение Берды. Берды говорил ей о своей любви, но совсем не такими сверкающими как льдинки в лунную ночь, красивыми словами. Она устала физически и духовно. Как путник в полуденный час стремится к журчащему ручью, так жадно хотела она человеческой теплоты, простого человеческого участия. Она знала, чувствовала сердцем, что Черкез-ишан говорит правду, что он искренен. Ей хотелось верить ему, она верила ему…
Подсев к ней поближе, но деликатно сохраняя определённое расстояние, Черкез-ишан заговорил снова.
— Говорят, когда аллах создаёт человека, он каждому выделяет его долю счастья, но не даёт его человеку лично, а бросает на землю, и каждый должен сам найти своё счастье. Одни люди находят и бывают довольны жизнью. Другие ищут весь положенный им, срок, но не в том месте, где нужно искать, и остаются обездоленными. Вы не обижайтесь на меня, Узукджемал, я вам хочу только добра и потому называю вещи своими именами, — вы не там искали ваше счастье, где оно лежит. Вот смотрите, много в мире дорог, но уже дважды мы встречаемся с вами! Вы думаете, это случайно? Нет, вас ведёт не случай, а счастье ваше. Если бы вы здраво оценили моё предложение прошлый раз, вы сейчас ходили бы в шелках и бархате, пили бы масло вместо воды! Вы бы не испытали и десятой доли тех лишений, что вам довелось испытать!.. Вот теперь мы снова встретились — и я опять готов повторить свои прежние слова. Я люблю вас, и мои намерения по отношению к вам самые серьёзные и честные. Это я вам говорил и тогда, это я повторяю сегодня. Что вы ответите мне, Узукджемал?
Узук молчала долго. Нет, она не была в обиде на Черкез-ишана то, что он обманул её ожидания. Разве могло быть иначе? Разве когда-нибудь было иначе?! Нет, она просто собиралась с мыслями, потому что чувствовала себя опустошённой вконец, ей трудно было связать воедино несколько слов. И когда ценой значительных усилий обрела эту возможность, сказала:
— Вы напрасно хотите связать свою судьбу с моей. Кроме несчастья она вам не принесёт ничего, она пошатнёт ваше благополучие.
— Поверьте, нет! — Черкез-ишан прижал руку к сердцу. — Нет, дорогая Узукджемал! Вы об этом и не думайте! Если согласитесь выйти за меня замуж, то и вашим невзгодам сразу конец придёт!
— Мои невзгоды законом завязаны в узелок, муллой скреплены.
— Этот вопрос решить проще, чем волосок из масла выдернуть! Ещё до завтрашнего полудня я получу ваш развод!
— Не дадут они развод, — печально сказала Узук. — Скорее убьют меня, но развод не дадут.
— Узукджемал, я понимаю, что эго нелегко, по поймите и вы, что я отвечаю за сказанное! Нужно только ваше согласие выйти за меня замуж, и больше ничего мне не нужно! Во всём остальном полностью положитесь на меня.
— Если это не секрет, как вы собираетесь получить мой развод?
— Секрета здесь нет, — пожал плечами Черкез-ишан, словно речь шла о самом обыденном. — Среди моих хороших знакомых есть несколько очень влиятельных ишанов. Я попрошу их навестить Бекмурад-бая, и через полчаса они принесут мне свидетельство о разводе.
— Если Бекмурад-бай узнает, где я нахожусь, он сразу же придёт сюда и убьёт меня!
Черкез-ишан накрыл своей изнеженной ладонью с топкими пальцами музыканта маленькую шершавую руку Узук.
— В моём доме никто не сможет убить вас, — сказал он мягко и в то же время жёстко. — Пусть это вас не волнует.
— Нет, — возразила Узук, пытаясь высвободить свою руку; Черкез-ишан с видимым сожалением отпустил её. — Нет, когда-то в Ахале я попала в дом одного бедняка и принесла в этот дом беду. Теперь я не хочу, чтобы из-за меня страдал кто-нибудь ещё. Пусть мои несчастья падают только на мою голову.