— Парни, — сказал он весело, поворачиваясь к джигитам, — аллах добычу нам посылает! На двух верблюдах что-то длинное, наверно, оружие, на остальных, по всей вероятности, патроны. Не с пустыми руками домой вернёмся!
Джигиты по очереди прикладывались к биноклю и подтверждали: да, очень похоже, что везут оружие и патроны.
— Садитесь на коней! — приказал Сапар; возбуждённый неожиданной удачей, он, сам того не замечая, принял на себя функции начальника, остальные отнеслись к этому, как к само собой разумеющемуся. — Поднимайтесь вон на тот холм и ждите меня. Их всего трое, а нас — девять, сопротивляться станет только безумный. Я предложу им отдать груз добровольно. Если не согласятся, тогда возьмём силой и прямо отсюда направимся в Хиву.
Джигиты беспрекословно выполнили требование Сапара, а он сам поскакал навстречу путникам.
Дурды и его товарищи, задержавшиеся в пути из-за предательства Торлы, не могли не заметить группу всадников. Вряд ли это были друзья, нужно было готовиться к самому худшему. Дурды без промедления велел положить верблюдов. Сам он решил занять позицию в центре обороны. Слева от него шагах в пятидесяти по круговой линии заляжет Меле, справа на таком же расстоянии — Аллак.
— Держитесь до последнего! — строго приказал Дурды. — Их больше, чем нас, но нападающие и урон больший несут. Помните, что оружие ни в коем случае не должно попасть в руки врагов. Если даже один из нас останется в живых, он обязан доставить оружие только в Чарджоуский Совет! Занимайте оборону, а я встречу их посланца.
Дурды сел на Аллаковского мерина и поехал навстречу Сапару.
Они придержали коней в нескольких метрах друг от друга. Молодой парень с реденькой щетиной на подбородке и верхней губе, круглолицый и по-юношески неуклюжий, не был знаком Сапару. И потому Сапар смотрел на него довольно равнодушно, совершенно не догадываясь, что перед ним и есть тот самый Дурды, который на марыйском базаре зарезал его брата Чары. Черноусый и темнолицый Сапар, сверкающий большими, как у девушки, но недобрыми глазами, наоборот, показался Дурды знакомым. Вспомнить, однако же, где они встречались, Дурды не смог и, по обычаю, как младший, поздоровался первым.
— Валейкум… — небрежно ответил Сапар. — Куда путь держите?
— В Чарджоу, — сказал Дурды.
— С какой целью?
— Дело есть.
— Груз какой везёте?
— Разный груз. |
— Взглянуть можно?
— Нет. Мы в дороге не торгуем.
— Так… А вы сами кто такие?
— Люди, как и все слуги аллаха.
— Так… Нельзя, значит, на груз взглянуть? А вы, случайно, не оружие везёте?
— Оружием нынче многие торгуют.
— Только не в Чарджоу! — отрезал Сапар. — Те, кто торгует, в Хиву путь держат!
— Мы предпочитаем торговать в Чарджоу, — вежливо сказал Дурды, пристально всматриваясь в Сапара и начиная кое-что припоминать.
— В Чарджоу одни большевики торгуют!
— А нам всё равно — большевики или меньшевики. Мы свою выгоду знаем.
— Всё равно, говоришь? Ладно. Значит, не покажешь груз?
— Не стоит… Скажите, а как вас зовут?
Сапар натянул повод, заворачивая коня.
— Сейчас ты узнаешь, кто я такой! Всё узнаешь!
— Стой! — угрожающе повысил голос Дурды и одним движением сбросил с плеча винтовку. — Несколько лет назад не ты принимал участие в похищении одной девушки у соседей Сухана Скупого?
— Я много девушек похищал — всех не упомнишь! — с вызовом ответил Сапар.
— Значит, ты младший брат Бекмурад-бая — Сапар?
— Предположим. Что дальше?
Глаза Дурды сузились, ствол винтовки качнулся вверх и снова опустился.
— Я мог бы убить тебя, как собаку! — сквозь зубы процедил Дурды; его круглое добродушное лицо в какой-то миг неузнаваемо изменилось и стало страшным. — Мог бы… Но я дам тебе возможность защищаться. Отъезжай вон к тому бугру! Не бойся, в спину стрелять не стану. Но если сделаешь хоть шаг дальше бугра, пеняй на себя, понял?
Сапар, удивлённый сначала, вспыхнул и побледнел от гнева. Он был робок с привидениями и всякой нечистой силой, но людей он не боялся и ссор не избегал.
— Щенок! — презрительно бросил он. — Мне от тебя бежать? Я заставлю тебя поджать хвост и выть от боли!
Они залегли. Джигиты, не понимая, в чём дело, тревожно вглядывались из-под ладоней, но с места не трогались. Не вмешивались и Аллак с Меле, хотя осторожный и рассудительный Аллак считал, что Дурды делает глупость, ссорясь с незнакомцем — надо было постараться решить дело миром.
Хлестнули первые выстрелы. Сапар начал стрелять первым и оказался метким стрелком — его пули не давали Дурды поднять голову, вспарывая воздух то справа, то слева. Одна за другой упали две ветки саксаула, под кустом которого залёг Дурды, стремительный, фонтанчик пыли взвился прямо перед его лицом.