Дурды осторожно стащил с головы тельпек и чуть выставил его из-за укрытия. Тепьпек резко дёрнулся от ударившей в него пули, дёрнулся второй раз. Выстрелы затихли. Сообразив, что противник перезаряжает винтовку, Дурды приподнялся и плавно повёл мушкой, стараясь не дышать. После его выстрела Сапар выронил винтовку и упал вниз лицом. Помедлив немного, Дурды поднялся и подошёл к нему — Сапар был убит наповал.
Прихватив его коня, Дурды направился к товарищам. Аллак стал упрекать его за неосторожность, считая, что он испортил всё дело и теперь не миновать кровавой стычки с джигитами.
— Ты думаешь, они бы пас пропустили? — возразил Дурды, утирая рукавом пот со лба — нелегко дался поединок с метким Сапаром. — Так или иначе пришлось бы сражаться.
Посовещавшись, они решили, что Аллак и Меле будут занимать оборону, как договорились раньше, а Дурды рискнёт поговорить с джигитами.
Джигиты встретили его враждебно. На приветствие никто из них не ответил.
— Застрелите его! — раздались возгласы.
— Дайте ему пулю!
— Ты на чьём коне сидишь, калтаман?
— Что с ним разговаривать — пусть издохнет!
Рассыпавшись полумесяцем, джигиты стали окружать Дурды. Он предупреждающе поднял руку.
— Послушайте меня, люди! Восьмерым убить одного не трудно. Но подумайте, что о вас говорить станут. Вы ведёте себя не по-мужски. Если убьёте меня в честном бою, — слава вам, а так, как собираетесь поступить вы, поступают только малодушные трусы, их все презирают.
Дурды старался говорить уверенно, однако трусил порядочно, отлично понимая, что выбраться благополучно из ловушки, в которую залез сам, надежд мало.
— А ты нашего товарища в честном бою убил? — крикнул один из джигитов.
— Мы находились в равном положении, — ответил Дурды. — Он хороший стрелок и имел столько же возможностей убить меня, сколько и я — его. Да, я убил его в честном бою, и никто меня упрекнуть не может! Но почему вы называете его своим товарищем? Вы — простые дайхане, может быть, бедняки, а он брат Бекмурад-бая. Я — ваш товарищ, а не он! Он ваш враг…
— Заткните ему глотку! — крикнул другой джигит. — Стреляйте в него!
Обращая лицо то к одному, то к другому джигиту, опасаясь удара в спину, Дурды попросил:
— Если хотите стреляться, разрешите мне отъехать подальше. Но я к вам пришёл с добрым словом, а не с винтовкой.
Джигиты заколебались.
— Может, послушаем, что он скажет?
— Вообще-то в послов не положено стрелять.
— Какой он посол! Убийца, а не посол!
— Застрелить его!
— Успеем застрелить! Пусть выкладывает с чем пришёл!
— Как тебя зовут, парень? — спросил джигит, первым вступившийся за Дурды.
Дурды ответил.
— А отца твоего как звали?
— Мурадом звали.
— А чабаном он у Сухана Скупого не был?
— Был.
— Слезай с коня, Дурды-джан! Ты — мой гость! Отец тебе про подпаска Байрама никогда не говорил? Вот я и есть тот самый Байрам! Нас тогда вместе Сухан Скупой прогнал, не заплатив ни гроша!
Ещё один джигит, тронув коня, приблизился к Дурды, сдвинул на затылок тельпек, открывая лицо.
— А меня не признаешь? Я тоже несколько лет с твоим отцом чабанил. Таких людей, как Мурад-ага, мало на свете. Столько он мне порассказывал, столько хорошего видал я от него… Держитесь, говорил, ребята друг за дружку — и никакой чёрт вам не страшен. Эсеном меня зовут, Дурды-джан, признал теперь? Мы думали, враги идут — на вас думали. А оказывается это — ты.
— Ещё неизвестно, друг он или враг, — буркнул один из джигитов, посматривая на Дурды с откровенной неприязнью.
— Известно! — твёрдо ответил Эсен. — Я не знаю, какими он дорогами ходит, за чей сачак садится, но знаю только то, что сын такого святого человека, как Мурад-ага, которого я считаю своим родным отцом, не может водиться с плохой компанией! И я пойду с ним куда угодно!
— Спасибо тебе, Эсен-джан! — растроганно сказал Дурды. — И за слова об отце спасибо, и вообще… Я рад, что встретил вас с Байрамом, рад так, что сказать трудно!
— А мы, думаешь, не рады? — засмеялся Байрам.
— Жив-то Мурад-ага? — спросил Эсси.
— Убили, — ответил Дурды, нахмурившись. — Брат Бекмурад-бая убил, Чары.
— Волки проклятые! — выругался Эсен. — Без живой человеческой крови дня не проживут!
Непримиримый джигит покосился на пего, отъехал в сторону.