— Что-то задерживается наш Сергей, — нарушил молчание Аллак, озабоченно вертя головой но сторонам.
Дурды провёл ладонью по вспотевшему лбу, недовольно буркнул:
— Да, не торопится!..
Как бы опровергая его слова, показался бегущий Сергей. Одной рукой он придерживал бьющую по ногам саблю. За ним поспевал подтянутый смуглолицый джигит.
— Положение, друзья, тяжёлое!.. — выдохнул, останавливаясь, Сергей. — Разведка сообщила, что враг через пески добрался до посёлка Семеплык и перекрыл дорогу на Кушку. Нам задание: проехать через Эгригузер, Чайырлы, Сыгырлы и добраться до Пешанали. Если белые уже там, разведаем их силы и передадим в штаб. Есть опасность окружения, надо торопиться!..
Уже сидя в седле и разбирая поводья, Сергей кивком головы указал на своего спутника:
— Это товарищ Ага Ханджаев. Он поедет с нами.
Джигит скупо улыбнулся, дополнил:
— Эзиз-хан дал мне прозвище Безумный, — может, слыхали? Обиделся он на меня очень… за одно дело. А сам я — из Теджена, из аула Амашагапан.
Они выехали из города с западной стороны по дороге, огибающей русское кладбище, и по берегу нового арыка выбрались на тракт возле аула Сертиби. Через несколько километров у аула Полат-бая они сделали короткий привал, напоили лошадей. Потом двинулись дальше, в сторону Пешанали.
По дороге им встретился старик, флегматично понукающий осла. Они поздоровались, и Сергей спросил, куда почтенный яшули держит путь.
— В город, — немногословно ответил старик.
— В городе неспокойно, — сказал Сергей, — доброму человеку сейчас не стоит туда ехать.
Старик внимательно оглядел путников.
— Вы-то не большевики будете?
— Почему вы так решили?
— Хвосты у ваших коней подрезаны.
— А если большевики, тогда — что?
— Тогда вам, сынок, тоже поворачивать надо. Вон аул Хамат-есира виднеется, видишь? Туда нынче много джигитов понаехало. И инглизы с ними.
— Джигиты — чьи?
— Разбери их, чьи они. Говорят, Бекмурад-бай джигиты. Да вы не стойте так на виду! Заметят — пропадёте!
— Не пропадём, отец. Ты скажи, пожалуйста, сколько в ауле конных?
— Сколько бы ни было, вам не справиться. Бегите, говорю! — прикрикнул старик.
— Хоть приблизительно? — настаивал Сергей.
— Человек сорок.
— А ты, яшули, зачем в город едешь?
— Ай, сынок, меньше разговаривай! Езжайте скорее за подмогой.
Сергей задумался — верить старику или не верить?
— Ты всё-таки скажи, отец, зачем едешь в город, — попросил ое.
В глазах старика мелькнула усмешка.
— Могу сказать, коль интересно. Если вы не торопитесь, то и мне торопиться не стоит. К вам я ехал, к большевикам. Хотел сообщить, что чернорубашечники в нашем ауле. А вы всё расспрашиваете, всё расспрашиваете… Значит, ты за большевиков?
— Не знаю, за кого я. Был у меня единственный сын — его Эзиз-хан убил, большевик, сказал. Нет у меня врагов среди туркмен, русских, инглизов. Чёрнорубашечники — враги. Понятно теперь, куда и зачем ехал?
Поблагодарив старика и распрощавшись с ним, Сергей стал совещаться с товарищами. Похоже, что старику можно верить, по всё же следует убедиться самим, сколько джигитов и англичан в ауле, как они вооружены. Решили, что в аул поедет Дурды, а остальные спрячутся в камышах возле арыка и будут ждать.
Дурды поехал. У аульной околицы он повстречал дайханина. Дайханин оказался словоохотливым, ответил на все вопросы. Сведения, сообщённые стариком, подтвердились. Кое-что и нового узнал Дурды. Ехать в аул не имело смысла, и он уже поворачивал копя, когда раздался выстрел и пуля взбила султанчик пыля на дороге. Дурды ожёг коня плетью и поскакал к своим.
Но было уже поздно — из аула вырвалась погоня.
— Не стреляйте! — приказал Сергей. — Подпускайте ближе! И ждите команды!
Дружный залп свалил нескольких преследователей. Остальные спешились, прячась за камышами.
Расстреляв по обойме, Сергей с товарищами вскочили на коней и помчались по дороге вдоль широкого полноводного арыка, тянущегося параллельно Мургабу. Некоторое время казалось, что они уйдут от погони. Но тут, сражённый пулей, грохнулся на землю конь Аги Ханджаева. Это произошло возле аула Полат-бая, где они совсем недавно останавливались на отдых.
Ага вскочил на ноги и, прихрамывая, кинулся к камышам, которыми густо зарос по берегам арык. Но не пробежал и двадцати шагов, как его ткнула в бедро железная спица пули, и он упал. Дурды скатился с коня.