— Мы благодетельствовали неблагодарных, — сказал он, — люди, не чтущие закон аллаха, подобны мышам, съедающим зёрна нашего благочестия. Люди развратные около нас — служители не бога, но шайтана. Сказано в писании: «Это — те, которые купили заблуждение за правый путь. Не прибыльна была их торговля, и не были они на верном пути».
— Как мы поступим с ними? — спросила биби, когда ишан замолчал.
— «Не распространяйте нечестия на земле», — так сказано в писании. Те, кто приобрёл зло, они — обитатели огня, они в нём вечно пребывают… С Энекути поговори сама. Габак-ходжам пусть придёт ко мне.
Утром, когда Энекути по своему обычаю пришла откинуть серпик в кибитке биби, та, не дослушав её приветствий, сказала:
— Уходите от нас, Энекути!
Толстуха вытаращила глаза и раскрыла рот от неожиданности.
— Куда?!
— За службу святому месту благословит вас аллах. Но ишану-ага вы больше не нужны. Уходите совсем.
Потрясённая Энекути, еле ворочая языком, пролепетала:
— Куда уходить?..
— Возвращайтесь в свой дом. И больше не появляйтесь у нас.
Энекути повалилась на колени, поползла к ногам биби.
— Госпожа моя, пожалейте! Что произошло?.. Какой враг наговорил вам на меня понапраслину?.. Кто сказал плохое слово о верной рабе ишана-ага?..
По её чёрному лоснящемуся лицу текли слёзы, смешиваясь с обильно выступившим потом. Она прижалась губами к ноге биби. Та брезгливо высвободила ногу, несильно толкнула ею Энекути в лоб.
— Встаньте! Не надо причитать. Ваши слёзы — притворные слёзы. Уходите отсюда и не смейте больше никогда появляться в ряду ишана-ага.
— Я не виновата!.. Я пойду к ишану-ага…
— Не смейте ходить к нему! — строго прикрикнула биби. — Я вам запрещаю! Немедленно убирайтесь в свои дом!
Однако Энекути не послушалась. Недаром говорят, что когда вода выше головы, неважно на сколько — на вершок или на десять. Терять ей было уже нечего. Поэтому она помчалась к келье ишана.
С порога, рухнув на колени, она вцепилась руками в волосы, рванула их и, протягивая к ишану руки с сальными седыми клоками волос, заголосила:
— Пир мой, убили меня! Госпожа прогнала! За что прогнала, не знаю… Заступитесь за верную рабу свою, пир мой!..
— Госпожа прогнала — с госпожой разговаривайте, — пробормотал ишан, делая вид, что читает коран.
— Не хочет слушать меня госпожа! Я ни в чём не виновата!
— Вот написано в святой книге: «Они пытаются обмануть аллаха и тех, которые уверовали, но обманывают только самих себя».
— Я не обманываю! Я всегда служила вам верой и правдой, пир мой! Вспомните мою службу!..
— Сказано: «Для них — мучительное наказание за то, что они лгут… Побойтесь уготованного неверным огня, топливом для которого — люди и камни».
— Я боюсь, пир мой! Я очень боюсь! Пожалейте меня!
— Сказал аллах: «Борись с неверными и лицемерами и будь жесток к ним».
— Не обижайте меня, ишан-ага! Разве я — капыр, неверный? Не обижайте!..
— «Мы их не обижали, но они сами себя обидели», — так сказано в писании. Я ничего не могу сделать для вас, Энекути, вы оказались нерадивым сопи. Госпожа решила вашу судьбу — разговаривайте с госпожой.
— Вы всегда доверяли мне! Говорили, что я самая верная ваша опора…
— Замолчи, женщина! Не кощунствуй! Не оскверняй уста дополнительной ложью! Сказал пророк: «Не опирайтесь на тех, которые несправедливы, чтобы вас не коснулся огонь». Иди, женщина, и оставь меня с моими молитвами!..
— Я понимаю! — закричала разозлённая Энекути. — Я понимаю, откуда всё это пошло! Вы поверили словам Огульнязик, да? А разве не она нарядила в мужскую одежду молодуху, которую дали вам на храпение, не она помогла ей бежать? Л кто ключ от ворот принёс? Кто помог коня украсть? Всё — она, а вы ей ещё верите!
При упоминании об Огульнязик ишан бросил быстрый взгляд на Энекути, но сразу же снова опустил голову, не повышая голоса, сказал:
— «Не облекайте истину ложью, чтобы скрыть истину» — так учил наш пророк Мухаммед, да будет над ним милость и молитва аллаха… Порицающий вещь священнослужителя порицает бога, а порицающий бога ввергнется в пламень — и будет там плач, и вопль, и скрежет зубовный. Иди, женщина. Я сказал всё. И козу подвешивают за свою ногу, и овцу — тоже.
Конечно, Энекути не поняла, что последней фразой ишан хотел сказать: каждый понесёт наказание за содеянное им. И ушла к себе домой злая и растерянная. Неожиданное решение ишана ломало налаженную жизнь, лишало дарового сладкого куска, к которому Энекути привыкла за время служения ишану Сеидахмеду. Да и вообще надо было всерьёз думать о средствах к существованию.