— Болит, очень болит.
— Не беда. Сейчас опохмелимся — всё пройдёт.
— Моя боль — не от водки, уважаемый друг, моя боль не пройдёт.
— Что же у тебя за боль такая особая? Чем её нужно лечить?
— Мою боль ни один табиб не вылечит. Есть человек, который может помочь. Хотел к нему обратиться за советом.
— Кто такой!
— Ты, уважаемый друг начальник!
— Ну, тогда дело поправимое. Если лекарство от твоей боли в моих руках, считай, что ты уже исцелён.
— Спасибо, если говоришь прямо. Теперь я прямо скажу: здесь сидит один парень, его зовут Берды Аки-оглы.
— Есть такой, помню.
— Этот парень — мой враг.
— Тоже знаю — невестку твою украл.
— Он — мой враг, — настойчиво повторил Бекмурад-бай, — я не хочу, чтобы он вышел из тюрьмы.
— Но у него определённый срок. Отсидит — мы обязаны его отпустить.
Начальник тюрьмы понимал, к чему клонит гость, но прикидывался простачком. Понимал и Бекмурад-бай, что начальник притворяется и что не очень склонен выполнить ещё не высказанную просьбу, однако отступать было поздно, да Бекмурад-бай и не привык отступать.
— Я знаю это, уважаемый друг начальник, знаю, что человека, который отсидел назначенное, надо отпустить на свободу. Потому и пришёл к тебе, как к близкому другу, пришёл посоветоваться. Бывает, что человек заболеет в тюрьме и умрёт, не дождавшись освобождения.
— Бывают и такие случаи.
— А бывает, что подерутся арестанты и один другого убьёт?
— И такое бывает.
— А не может такого с Берды случиться?
— Кто знает.
— Мы, туркмены, ценим дружескую помощь и умеем быть благодарными.
— Иную помощь, Бекмурад-бай, нелегко оказать.
— Чем дороже помощь, тем дороже благодарность, начальник.
— Ладно, — сказал начальник тюрьмы, — ты человек верный, с тобой хитрить не надо…
— Не надо, — согласился Бекмурад-бай. — У нас говорят: садись криво, но говори прямо.
— Вот и мы с тобой прямо говорим… Постараюсь помочь тебе. Сейчас ещё не знаю как, но помогу, можешь положиться на меня. Таких авторитетных и сильных людей, как ты, мы уважаем и должны заботиться об их покое.
— Правильно, начальник! Ты — нам поможешь, мы — вам поможем. Так должны настоящие люди поступать, так пророк наш Мухаммед завещал.
— Пророк тоже умным человеком был… Словом, считай, что никакого разговора у нас с тобой не было.
— А как же Берды?..
— Считай, что его тоже не было вообще.
— Ай, спасибо, друг начальник! Другой раз приеду — благодарить буду.
— Там видно будет… А пока пойдём похмелимся да позавтракаем, чем бог послал.
— Зачем бог? — довольный Бекмурад-бай подмигнул. — Хозяйка твоя сачак[1] постлала, не бог. Хорошая хозяйка!
— Ладно, ладно… Пошли!
Поливная вода в Ашхабаде распределялась по общему принципу — богатым и знатным — сколько требуется, простому люду — по жёсткой норме. Поэтому зелень во дворе могла служить точной характеристикой социального положения хозяина.
Двор, в который зашёл Сергей, был очень чистым, аккуратным, но пустым. Только два старых полузасохших урючных дерева бросали на жёсткую, каменно слежавшуюся землю жидкую тень.
На крыльцо небольшого свежепобелённого домика вышла женщина, вгляделась, прикрывая глаза рукой от слепящих лучей низкого, заходящего солнца, и с радостным возгласом шагнула навстречу гостю.
— Серёжа!
Это была старшая сестра Сергея, Наташа.
— Почему не предупредил, когда приедешь? Я бы на вокзал пришла встретить.
— Зачем меня встречать? — улыбнулся Сергей.
— Сам дорогу знаю. Да и нельзя тебе ходить — ты же больная, я тебя специально навестить приехал.
— Ну, кто меня здесь знает из твоих марыйских!
— Это уж, сестрёнка, как сказать, могут и знакомые объявиться. Бережёного, говорят, и бог бережёт.
— Как Ниночка себя чувствует? Юрка растёт?
— Его дело такое — расти во всю мочь, пока забот нету. А Нина здорова, привет передаёт… Ого, сколько у вас газет! Давненько я «Бакинского рабочего» в руки не брал.
— Ну, посмотри пока, а я что-нибудь перекусить с дороги соберу.
— Ты не беспокойся, — сказал Сергей, разворачивая газету. — я не очень, терпеть можно. Вот Борис Петрович твои объявится, тогда и пообедаем вместе. Он скоро придёт?
— Да уже должен… А может, я что-либо лёгонькое, а?
— Не надо… Ты мне этих газет с собою не дашь?
— Почему не дам! Дам. Подберу наиболее интересные номера.
— Для нас там все интересными будут.
— Только ты поосторожнее. Сейчас время такое, что на каждого оглядывайся. Один наш товарищ чуть не попал в лапы жандармам.