Больше половины последовали его совету. Девочки сорвали туфли; мальчики расшнуровали туго зашнурованные ботинки. Высокий мальчик прогулочным шагом шел позади с довольной, но слегка высокомерной улыбкой наблюдая, как они носятся босиком по мягкой обочине. Некоторые девочки подтянули повыше узкие юбки. Мальчики сняли теплые куртки.
– Так-то лучше, – сказал он и повернулся ко мне. – А ты не хочешь?
– Старые ботинки, – ответил я, указывая на них. – Они не трут.
Его собственные ботинки, похоже, были ручной работы. Я видел, что они сидели на нем как перчатки. Он внушал мне сильные подозрения.
– Если ты правда думал, что это испытание, – сказал я, – ты заставил их провалить его.
Он пожал плечами:
– Зависит от того, нужны ли Столлери босоногие горничные и лакеи с большими волосатыми пальцами на ногах.
Я мог поклясться, что он при этом внимательнее посмотрел на меня, пытаясь понять, согласен ли я, что именно к этой должности мы стремимся. Взгляд его пронзительных темных глаз опустился на мой пакет.
– Не поделишься сэндвичем, а? Я умираю с голоду. Странники едят, только когда им случается заполучить еду, а этого не случалось большую часть времени, что я провел с ними.
Я выудил для него один из моих сэндвичей и еще один для себя.
– Наверняка ты был с цыганами не так уж долго, – сказал я, – иначе твоя одежда помялась бы.
– Ты бы удивился. На самом деле почти месяц. Спасибо.
Мы шагали, жуя яйца и кресс-салат, в то время как дорога разматывалась перед нами и в поле зрения появлялись еще холмы с деревьями и кружевными белыми строениями, а остальные дети толпой бежали впереди нас. Большинство из них тоже пытались есть сэндвичи, крепко вцепившись в пиджаки, туфли и сумки.
– Как тебя зовут? – наконец спросил я.
– Зови меня Кристофер, – ответил он. – А тебя?
– Конрад Те… Грант, – ответил я, вовремя вспомнив о своем псевдониме.
– Конрад Т. Грант?
– Нет. Просто Грант.
– Очень хорошо. Грантом и будешь. И ты стремишься стать лакеем и с напыщенным видом расхаживать по Столлери в бархатных лосинах, так, Грант?
Лосинах? Я представил себя в бархатном костюме лося.
– Не знаю, во что они одевают, – сказал я. – Но знаю, что вряд ли они возьмут больше одного-двух.
– Это кажется очевидным, – ответил Кристофер. – Я считаю тебя своим главным соперником, Грант.
Я был потрясен, насколько точно это соответствовало тому, что я думал о нем. Я не ответил, и мы завернули за очередной поворот дороги. Там под некоторыми деревьями теперь располагались кучки цветов, как если бы мы начали приближаться к садам вокруг дома. От ближайших деревьев выпрыгнула большая собака и помчалась к нам, набирая скорость. Дети на обочине тут же суматошно заметались, вопя, что это одна из свирепых сторожевых собак вырвалась на волю. Одна девочка закричала. Мальчик в зашитых вручную ботинках стянул их, приготовившись швырнуть в собаку.
– Не делай этого, идиот! – рявкнул на него Кристофер. – Хочешь, чтобы она набросилась на тебя?
И он широкими шагами пошел по траве навстречу собаке. Она побежала еще быстрее и словно змея бросилась к нему – вытянувшись и низко припав к земле.
Уверен, дети были правы насчет собаки. Она рычала так, словно хотела вырвать Кристоферу горло, а приблизившись, сгруппировалась, готовая прыгнуть. Девочка снова закричала.
– Прекрати, глупая собака, – велел Кристофер. – Прекрати немедленно.
И собака прекратила. И не только прекратила, но и завиляла хвостом, завиляла приподнятым задом, униженно поползла к Кристоферу, и попыталась лизнуть его красивые ботинки.
– Никаких слюней, – приказал Кристофер, и собака остановилась, униженно припав к земле. – Ты ошиблась. Здесь нет нарушителей. Уходи. Возвращайся туда, откуда пришла.
Он строго указал на деревья. Собака встала и медленно пошла обратно, время от времени оборачиваясь с надеждой, не позволит ли Кристофер ей вернуться и снова униженно ластиться. Кристофер спустился с холма и сказал:
– Думаю, она натаскана бросаться на любого, кто идет не по тропе. Боюсь, придется опять надеть обувь.
Все теперь смотрели на него как на героя, спасителя и командира. Несколько девочек, надевая туфли, одарили его влюбленными взглядами. И, хромая, мы в беспорядке побрели дальше по очередному изгибу дороги. Здесь стояли живые изгороди, сквозь которые просвечивали яркие цветы, а из-за деревьев сверкало множество окон. Тропа ответвилась направо.
– Сюда, отряд, – велел Кристофер и повел всех по ней.