– Что я сделал в прошлой жизни? – встревоженно спрашивал я.
Дядя Альфред в ответ всегда качал головой:
– Не знаю, что ты сделал, Кон. Это знают лишь Повелители Кармы. Ты мог быть продажным полицейским; или судьей, который берет взятки; или дезертиром; или, возможно, предателем родины – что угодно! Я только знаю, что ты либо не сделал того, что следовало сделать, либо сделал что-то, чего не следовало. И поэтому тебя преследует Рок, – после чего он убегал, бормоча: – Если только мы не найдем способ искупить твой проступок.
Я ужасно себя чувствовал после этих разговоров. После них со мной почти всегда случалось что-нибудь плохое. Однажды я поскользнулся, когда уже довольно высоко взобрался по Столовому утесу, и ободрал себе всё лицо. В другой раз упал с лестницы и вывихнул лодыжку, а еще в другой раз сильно порезался на кухне – кровь залила весь лук. Но самое отвратительное заключалось в том, что каждый раз я думал, что заслуживаю этого! Как наказание за преступление в прошлой жизни. И я чувствовал себя ужасно виноватым и грешным, пока царапины, или лодыжка, или порез не заживали. Потом я вспоминал, как Антея говорила, что не верит в прошлые жизни, и мне становилось лучше.
– Ты не можешь разузнать, кем я был и что сделал? – спросил я однажды дядю Альфреда после того, как директриса отчитала меня за одежду не по размеру.
Она послала со мной записку на этот счет, но я ее выбросил, поскольку мама как раз начала новую книгу, и в любом случае я знал, что заслужил неприятности.
– Если бы я знал, я мог бы что-нибудь сделать.
– Говоря до грубости откровенно, – ответил дядя. – Я предполагаю, что ты должен повзрослеть, прежде чем сможешь изменить Судьбу. Но я попытаюсь выяснить. Я попытаюсь, Кон.
Он проводил эксперименты в мастерской, чтобы выяснить, но не слишком продвинулся.
Примерно через год после отъезда Антеи я всерьез разозлился на Дейзи Болджер, когда она не давала мне просмотреть новую книгу о Питере Дженкинсе. Я сказал ей, что дядя мне разрешает, но она продолжала твердить:
– Поставь на место! Ты ее истреплешь, а обвинят меня.
– О, шла бы ты уже работать в тот магазин фарфора! – в конце концов, воскликнул я.
Она сердито вскинула голову:
– Много ты понимаешь! Я и не собиралась никогда. Там скучно. Я так говорю, только чтобы вытянуть из твоего дяди приличное жалование. И даже сейчас он не платит мне и половины того, что мог бы себе позволить.
– Платит, – возразил я. – Он всегда беспокоится, как дорого ты обходишься.
– Это потому что он скряга, а не потому что у него нет денег. Он почти так же богат, как граф из Столлери. Этот книжный магазин загребает деньги лопатой.
– Серьезно? – спросил я.
– Я сижу за кассой. Я знаю, – ответила Дейзи. – Мы находимся в живописной части города и зимой и летом собираем всех туристов. Спроси мисс Сайлекс, если не веришь мне. Она ведет счета.
Я был так поражен, что забыл о злости – и о книге про Питера Дженкинса тоже. Чего Дейзи, несомненно, и добивалась. Она была очень сообразительной. Но я не мог поверить в ее правоту, ведь дядя Альфред всегда так беспокоился. Я начал считать людей, приходивших в магазин.
И Дейзи оказалась права. Столлчестер известен своей красотой – множество исторических зданий и горы вокруг. Летом люди приезжают посмотреть город и поиграть в казино, а пешие туристы – погулять в горах. Зимой приезжают покататься на лыжах. Но из-за того, что мы так высоко, летом у нас дождь и туман, а зимой всегда бывают времена, когда снег недостаточно глубокий, или слишком мягкий, или поднимается метель, и в такие дни туристы приходят в магазин сотнями. Они покупают всё: от словарей, чтобы разгадывать кроссворды, до серьезных книг по философии, детективов, биографий, приключений и кулинарных книг. Некоторые покупают даже мамины книги. Мне понадобилось лишь несколько месяцев, чтобы понять: дядя Альфред действительно загребает деньги лопатой.
– На что он их тратит? – спросил я Дейзи.
– Кто знает? – ответила она. – Эта его мастерская требует немалых средств, и он всегда покупает лучший марочный портвейн для своего Кружка Магов. И, знаешь, вся одежда у него ручной работы.
Я почти не поверил и этому тоже. Но если подумать, среди людей, посещавших Кружок Магов дяди Альфреда каждую среду, был мистер Хокинс, портной, и он не однажды приходил пораньше со свертком одежды. И мне весьма часто приходилось помогать носить наверх для встреч пыльные старые бутылки портвейна. Просто я не понимал, какие они дорогие. Я злился на Дейзи за то, что она замечала куда больше, чем я. Но, с другой стороны, она действительно была очень сообразительной.