На другом конце комнаты, рядом с маленькими чашками и рюмками мистер Амос тоже поднял взгляд. Он вытаращился. Потом пронзил свирепым взглядом. Если бы взгляды могли убивать, Хьюго вместе с Антеей рухнули бы замертво.
Но уже медленно и нервно вставала леди Фелиция. Она так выделялась в своем белом платье, что большинство гостей повернулись посмотреть, что она делает. Они посмотрели на нее, а потом – на Хьюго и Антею. Разговоры смолкли. Встал граф Роберт и прошел вперед с другого конца Салона. Все уставились и на него тоже. Одна леди достала лорнет, чтобы лучше видеть.
– Прошу прощения за беспокойство, – произнес граф Роберт, – но у нас есть пара объявлений.
Графиня стремительно повернулась к нему и начала складывать лицо в одно из своих: «Почему, дорогой?» Она мило кипела от ярости. Мистер Амос, судя по его виду, тоже кипел, только не мило. Но, прежде чем кто-либо из них успел заговорить, главная дверь на дальнем конце Салона открылась, и в проеме нарисовался мистер Прендергаст.
– Достопочтенная миссис Франкония Тесдиник, – объявил он звучным актерским голосом.
После чего он попятился, пропуская в комнату мою мать.
Она выглядела еще более неопрятно, чем обычно. Волосы были собраны в большой неаккуратный пучок – будто воронье гнездо. В каком-то шкафу, где оно, должно быть, провисело лет двадцать, если не больше, она откопала длинное желтое шерстяное платье. От времени оно приобрело цвет хаки. Даже со своего места я видел дырки, проеденные молью. К платью она добавила расшитую стеклярусом сумку, которую, видимо, купила в магазине игрушек. И она вплыла в громадную комнату так, будто была одета столь же элегантно, как графиня.
Никогда в жизни я еще не испытывал такого стыда. Мне хотелось забраться в какую-нибудь дыру и закопаться там. Я посмотрел на Антею, уверенный, что она должна чувствовать себя не менее ужасно. Но сестра разглядывала нашу мать почти восхищенно. С расплывшейся на лице нежной улыбкой она сообщила Хьюго:
– Моя мать – любительница пошутить. Я знаю это платье. Она хранит его, чтобы смущать им людей.
Моя мать проплыла через комнату, будто королева, пока не оказалась лицом к лицу с графиней.
– Добрый вечер, Доротея, – поздоровалась она. – Похоже, ты стала гораздо утонченнее с тех пор, как вышла замуж за деньги. Что стало с твоей мечтой стать актрисой? – она повернулась к леди с лорнетом и пояснила: – Понимаете, мы с Доротеей вместе учились в школе.
– Действительно, – ледяным тоном ответила графиня. – Что стало с твоей мечтой писать, Фанни? Кажется, я не читала ни одной книги, написанной тобой.
– Это потому, что ты всегда плохо умела читать, – парировала моя мать.
– Что ты здесь делаешь? – вопросила графиня. – Как ты попала внутрь?
– Обычным способом. На трамвае. Охранник у ворот прекрасно меня помнил, а милый новый дворецкий впустил меня в дом. Он сказал, у него есть инструкции насчет бедных родственников.
– Но почему ты здесь? Ты поклялась на моей свадьбе, что ноги твоей больше не будет в Столлери.
– Имеешь в виду, когда ты вышла замуж за того актера? Ты должна понимать, что только самая неотложная причина могла привести меня сюда. Я пришла…
Ее прервал мистер Амос. Его лицо приобрело странный цвет, и, кажется, он дрожал, когда подошел к моей матери. Он положил ладонь на ее изъеденный молью рукав:
– Мадам, полагаю, вы слегка переутомились. Позвольте проводить вас к нашей экономке?
Моя мать бросила на него короткий презрительный взгляд:
– Помолчи, Амос. Тебя это совершенно не касается. Я здесь исключительно для того, чтобы не позволить моей дочери выйти замуж за этого сына Доротеи.
– Что? – воскликнула графиня.
– ЧТО? – еще громче воскликнула с другого конца комнаты леди Мэри и вскочила на ноги. – Здесь, должно быть, какая-то ошибка, милочка. Роберт женится на мне.
Граф Роберт кашлянул:
– Никакой ошибки. Ну или совсем чуть-чуть. Пока вы трое не решили мою судьбу вместо меня, я должен сказать, что уже решил ее сам, – он подошел к Антее и положил ее ладонь себе на руку. – Это одно из объявлений, которые я собирался сделать. Мы с Антеей поженились две недели назад в Ладвиче.
По всей комнате пронеслись резкие вздохи и шепотки. Моя мать и графиня уставились друг на друга с почти идентичным возмущением. Граф Роберт счастливо улыбнулся им, а потом – всем таращившимся гостям, словно его заявление было самой радостной новостью на свете.
– А сегодня утром в Столлстиде Хьюго женился на моей сестре Фелиции, – добавил он.