Придвинув, старую, но любимую табуретку, что всегда была где-то рядом, Госпожа Сими села напротив сестры. Мара сменила позу на более открытую для беседы - она опустила руки на стол.
-Меня беспокоит только одна вещь, - немного напряженным голосом произнесла Госпожа Сими.
-Позволь узнать какая?
-Ты никогда не приходишь ко мне столь рано, если ничего не случается.
-Похоже, я тоже ничуть не изменилась,- Мара улыбнулась уголком губ, показывая несколько идеально ровных белоснежных зубов.
Младшая сестра довольно сильно отличалась от старшей. В шутку говорили, что ей была дарована вторая молодость. Так оно в итоге и получалось. Мара выглядела значительно моложе, чем была в действительности. Маленький вздернутый носик, мягкие и пухлые губы, острый подбородок, невысокий лоб, что в этот раз закрывали кудри, спадающие с прически, наивное выражение лица и тонкая шея, внимание к которой привлекала маленькая родинка слева. Женщина довольно много гуляла, любила веселиться и порою делала необдуманные поступки, которые заканчивались весьма запутанными историями.
В отличии от сестры, Мара легко и быстро подпускала к себе людей и то и дело заводила близкие знакомства с завидными женихами. Но сама при этом замуж не торопилась, аргументируя, это тем, что пока еще ищет свою золотую рыбку. Хотя, Госпожа Сими утверждала, что подобная рыба давно вымерла.
Казалось, все сводилось к отрицанию сестринской связи между ними. Но вот глаза… Это был тот критерий родной крови, мысль опровергнуть которого была абсурдной.
-И так, что же случилось?,- выждав паузу, спросила Госпожа Сими.
-На самом деле ничего, - просто ответила Мара.
-Ничего? - Госпожа Сими начала гадать, что может на самом деле скрываться под таким, на ее взгляд пустым словом.
-Вот именно. Ничего. Но сегодня, я проснулась раньше обычного. И мысли о времени никак меня не покидают. Оно так безжалостно к нам, то подсмеивается, то играет, а то вроде бы и сочувствует,- немного помолчав, Мара взглянула на сестру в ожидании ее слов, так как всегда это делала.
-Я тебе вот что скажу. Не думай об этом и больше не размышляй. Ни ты, ни я, никто другой все равно ничего не сделает и не исправит. Просто прими это. Так, как оно есть. Пусть это будет подобно дыханию, которое ты сама по себе не замечаешь. Но ведь это не значит, что ты вовсе не знаешь о нем?!
Мара расплылась в улыбке, ее глаза блеснули зарождающимися слезами.
-Сестра, откуда тебе известны слова, что утешают меня?
Беседу прервал звонок, раздававшийся совсем неподалеку. Женщины обернулись.
-О! Похоже почта! - обрадовалась Мара.
-Жок, однако сегодня рановато,- подметила Госпожа Сими.
Звонок дал о себе знать еще два раза подряд. На этот раз звуки были громче, а значит и ближе. Короткие, но ясные. Наконец, на дороге, ведущей в лес, появился велосипедист.
Синие штаны с большими карманами по бокам, черные и очень удобные ботинки, готовые проходить любую местность. Бледно-коричневая футболка, коричневая кепка, с таким козырьком, что можно было скрыть все лицо. А и еще, куртка на багажнике, сшитая специально к штанам.
Вот она удобная, практичная, ничем особо не примечательная, но запоминающаяся форма почтальона. Велосипедист оказался у столовой Госпожи Сими быстрее, чем этого ожидали женщины.
-Жок! Ой…Вим?! - Мара прибыла в замешательство.
Почтальон приподнял кепку в знак приветствия. Это был молодой парень, который только начал восходить на ступеньки своей карьеры. Слегка пухлые щеки, высокий лоб, неглубоко посажанные маленькие карие глаза, короткая стрижка и приветливая улыбка. Через его правое плечо, как и всегда, висела сумка, набитая до упору и больше. Это и есть Вим.
-Сегодня я, вместо него,- Вим, дернул пальцем звонок. И вновь раздался яркий звук. Выглядел почтальон весьма довольным.
-И почему же? - поинтересовалась Госпожа Сими, протирая стол от пыли, которая даже еще не успела налететь.
-У Жока возникло неожиданное задание, думаю оно было важным, если меня вызвали заменить его, - молодой человек был явно доволен собой. От него так и веяло легким чувством гордости и уверенности.
-И у меня, кое-что есть для вас, - Вим, одной рукой полез в сумку, а другой продолжал держать руль велосипеда.