Парень юркнул в дверь, не оглядываясь.
«Вроде не то, — думал Колокольчиков, глядя сквозь стекло, как ветер раскачивает одинокую тонкую сосну. — Пацан шустрый, но характеризуют его не пакостным, честным. И правильно я сделал, что вызвал его через коменданта. А то бы ребята таращили на него глаза, донимали бы расспросами, косились... А вдруг... В жизни всякое бывает. Все-таки надо проверить, правду ли он говорил?».
...В кабинете Колокольчиков появился в первой половине дня. Погодин сидел за столом, читая исписанный фиолетовыми чернилами лист бумаги.
— Давно ждете? — спросил Колокольчиков.
— Не особенно. — Погодин выдохнул широкое облако дыма, поинтересовался: — Ну, как?
— Пустые хлопоты, — недовольно ответил Колокольчиков, расстегивая верхнюю пуговицу клетчатой рубашки.
— У меня тоже. — Погодин встал, подошел к окну, резко толкнул форточку, спугнув с развесистого куста сирени стайку воробьев. — Работники аптеки говорят, что к ним никто не обращался за метилтестостероном.
— Совсем никто?
— Да.
— И Воробьев?
— Что за Воробьев?
— Из училища.
— Мне не назвали ни одной фамилии.
— Вы со всеми говорили?
— Да.
— И с заведующей тоже? Такая полная блондинка.
— С Ниной Ильиничной?
— Ну-ну.
— Говорил.
— Но Воробьеву она сама выдавала таблетки! К другим он постыдился обратиться, молодые...
— Странно, А говоришь — пустые хлопоты. Он что за личность?
— Шустрый, но хороший парень. В ночь кражи был дома. Я проверил.
— Он не давал никому свои таблетки в упаковке?
— Говорит, нет.
— Когда он получал их?
— Недели две назад.
— Странно. Не могла забыть Нина Ильинична, времени прошло мало. Неужели по какой-то причине утаила? И только ли о Воробьеве?
— Вполне возможно. — Колокольчиков качнул головой. — Хотя бы потому, что прошлый год мы посадили за хулиганство ее сына.
— Да? Тогда другой табак. — Погодин задумчиво побарабанил пальцами по настольному стеклу. — Ниной Ильиничной займемся позднее. Сейчас давай подумаем, кого из дружинников пригласить сюда. Всех не надо. Только самых активных.
— Количество? — спросил Колокольчиков, довольный, что использование помощи дружинников его идея.
— Человек двадцать, больше в кабинет не вместится.
— Хорошо.
Отпечатанные на машинке списки дружинников хранились в зеленой папке.
Колокольчиков, перелистывая страницы, ставил еле заметные галочки против фамилий тех, кого следует пригласить на инструктаж...
К назначенному времени подошли дружинники. Они бодро здоровались, рассаживались, гремя стульями, на облюбованные места. За столом выросла стройная фигура Колокольчикова.
— Слово предоставляется, — громко объявил Колокольчиков, — сотруднику областного уголовного розыска Николаю Ивановичу Погодину.
Скрипнули стулья, наступила тишина. Слышно было, как муха, влетевшая в открытую форточку, билась о стекло.
— Нам нужна ваша помощь, товарищи.
Коротко сообщив, какие ценности выкрадены из магазина, Погодин пальцами потер лоб, продолжал:
— Нас не столько беспокоит сам факт преступления, сколько те, кто совершил преступление. И вот почему. Анализ материалов уголовного дела показал, что кража совершена подростками, либо при их участии. Это нас тревожит. Чем скорее мы раскроем кражу, тем лучше. Даже для тех, кто ее совершил. Они уже зашли далеко.
— Что от нас требуется? — нетерпеливо спросила бойкая девушка.
— Первое. Быть внимательнее. Все, что связано с кражей и лицами, ее совершившими, без промедления сообщать нам. Даже самые незначительные мелочи. Следует обратить внимание на то, не появятся ли у кого-нибудь часы, бусы... Второе. — Погодин помолчал. — Этот разговор должен остаться между нами, в стенах кабинета...
Дружинники уходили без того задорного шума, с каким пришли. Дверь закрылась.
— Ну, как? — весело спросил Колокольчиков, поднявшись со стула и шагнув к Погодину.
— Дружинники?
— Да.
— Гвардия! — ответил Николай Иванович.
Любую, даже самую незначительную помощь общественников он всегда оценивал с похвалой. И уже теперь был искренне благодарен парням и девушкам только за то, что они собрались и заинтересованно приняли просьбу оперативников.
Прислонившись к косяку и задумчиво пуская дым в открытую створку, Погодин вспомнил сказанные дружинникам слова: «Они уже зашли далеко». Ведь таким же «почерком» совершены кражи еще в трех пристанционных поселках и выкрадены тоже наручные часы, кулоны, бусы... Так не одни и те же действуют преступники?
Раздумья прервал Колокольчиков:
— Что еще сегодня делать будем?
Погодин неторопливо обернулся:
— Час на ужин. Потом работа по плану.
— Понятно.
ВТОРАЯ ВСТРЕЧА
После ужина, как и было условлено, Колокольчиков привез Нину Ильиничну. Она неуклюже выбралась из люльки мотоцикла, мягкими пальцами слегка коснулась белых волос, закрученных в крупные кольца, оправила платье и потом спросила, в котором кабинете занимается Погодин.
— В моем, — пояснил Колокольчиков, развернулся и уехал.
Нина Ильинична шагнула на широкое крыльцо, миновала короткий коридор, робко приоткрыла дверь и, не переступая порога, тихо спросила:
— Можно?
— Входите, — разрешил Погодин, стоявший у окна.
Увидев Нину Ильиничну, щелкнул выключателем. Матовая лампочка рассыпала ровный свет. И хотя эта немолодая, напудренная женщина солгала при первой встрече, Погодин не затаил на нее зла. Легким движением сильной руки поставив перед столом стул поновее, он вежливо пригласил:
— Прошу.
Нина Ильинична заняла весь стул, поставив на полные колени темную сумочку, серьезными глазами обвела кабинет, таивший строгую тишину. Погодин сел за стол. Их глаза встретились, но не надолго. Нина Ильинична не выдержала решительного взгляда сотрудника угрозыска, виновато склонила голову.
— Получается, Нина Ильинична, непорядочно, — мягко, но с упреком начал разговор Погодин. — Я был у вас на работе не ради спортивной прогулки. Мне хотелось сберечь ваше время. И коль скоро вы не пожелали говорить правду в простой беседе, мы вынуждены пригласить вас сюда и допросить официально.
Нина Ильинична медленно подняла большие, подведенные глаза, увидела озабоченное лицо Николая Ивановича. Он достал из стола белый бланк допроса:
— Итак, ваша фамилия, имя, отчество?
Нина Ильинична, покусывая пухлую губу, отвечала медленно и тихо, будто сообщала сверхсекретные сведения и боялась, чтобы никто не подслушал. Погодин торопливо заполнил первую страницу, предупредив об ответственности за дачу ложных показаний.
— О том, что вы предупреждены, распишитесь вот здесь. — Погодин поставил маленькую галочку. Допрашиваемая черкнула несколько букв жирных, непонятных.
— Итак, правду говорить намерены? — спросил Погодин, коротко взглянув на Нину Ильиничну.
— Да. Я уже поняла... Лучше надо было сразу сказать... Тогда. В аптеке. — В голосе чувствовалась откровенность, раскаяние.
— Понимаете, Нина Ильинична, нам очень важно знать, кто получал в аптеке метилтестостерон? Важно потому, что за этим, как нам кажется, находится одна истина. — Погодин сцепил замком короткие пальцы. Задумчивые глаза терпеливо ждали ответа.
— Ну, как вам сказать. Воробьев приходил...
— Мы знаем. Еще кто?
— Дымов Федот.
— Еще?
Нина Ильинична пожала плечами.
— Больше не помню. Честное слово. А этим выдавала таблетки я.
— Дымов местный житель?
— Живет здесь давно.
— Вы его хорошо знаете?
— Не особенно. Но за таблетками обращается только ко мне...
— Он давно их принимает?
— Как вернулся из колонии.
— Был судим?
— Говорят, два раза.
— За что же?
— Второй раз — за кражу. Первый — не знаю.
— Его давно выпустили из колонии?
— Не знаю.
— Когда он получал метилтестостерон?
— Где-то в одно время с Воробьевым.
Разговаривая, Нина Ильинична не переставала вертеть в пальцах изящную сумочку, не отрывая от нее больших глаз, поднимая голову только тогда, когда слышала новый вопрос. Николаю Ивановичу казалось, что она вычитывает ответы в сумочке. Подумав так, он улыбнулся, отчего на щеках обозначились продольные складки.
— Значит, так и запишем? — спросил он.
— Да, — спокойно и доверчиво ответила Нина Ильинична.
Подписав протокол, она тяжело поднялась со стула, сказала:
— Извините. Когда вы приходили в аптеку, я просто растерялась... Бывают в жизни такие минуты...
— Да, да, — понимающе отозвался Погодин, довольный результатами второй встречи.
— Еще раз извините. До свидания.
— Всего доброго.
За окном нарастала тьма. Из-за угла долетел вой мотора, затем ровный рокот. Яркий пучок света, описав полукруг, задержался под шиферным навесом. «Колокольчиков приехал», — догадался Погодин и нетерпеливо зашагал по скрипучим половицам. Ему хотелось, чтобы Дима поскорее появился в кабинете и рассказал о проделанной вечером работе. Он чем-то огорчит или обрадует.
БЕЛАЯ СОБАКА
Колокольчиков не любил ездить тихо. Он управлял мотоциклом, как спортсмен высокого класса, — легко, свободно. Расставшись с Ниной Ильиничной, он пустил мотоцикл по прямой широкой улице. У большого белого здания, где размещался клуб, резко затормозил, подрулил к столбу, освещенному большой электрической лампочкой, оставил мотоцикл и направился к крыльцу, у которого толпились ребятишки.
— Ваш билетик?
— По блату можно? — улыбаясь, дружески спросил Колокольчиков.
Контролер подняла глаза, весело пропела:
— Ой, извините.
— Теперь здравствуйте!
— Здрасьте. Я совсем вас не узнала.
— Такую жердь и не узнали, — пошутил Колокольчиков, заложив руки за спину.
— В том и беда. Чтобы увидеть ваше лицо, надо глядеть на потолок.
— Меня бог создал на страх хулиганью.
— Действительно.
— Кстати, как порядок? — уже серьезно поинтересовался Колокольчиков.
— Нормальный.
— Хорошо.
— Правда ли, Дмитрий Осипович, что в карьере вещи нашли?
— Правда.
— А воров?
— Пока нет.
— А вас интересует белая собака?
— Белая? А что?
— В ночь кражи мой муж вернулся из города, шел со станции, у магазина видел белую собаку.
— Интересно. Во сколько?
— Около часу.
— Он не говорил, чья она?
— Может, и говорил. Я на кухне шабаркалась, еду разогревала, могла не расслышать.
— Он дома или на работе?
— Дома.
— Спасибо. — Колокольчиков ушел широкими шагами. Вскоре зеленый мотоцикл оказался у дома Пресновых. Дверь открыл лысоватый мужчина с приветливым круглым лицом.
— Да, да, — охотно подтвердил он, — видел такую собаку. Она еще немного прошла за мной, потом вернулась. Тихая, не злая.
— Чья она, не знаете?
— По-моему, похожа на собаку Дымовых.
— Они где живут?
— Недалеко от продовольственного магазина... Федота вы должны знать...
Пока Колокольчиков, бодро настроенный, рассказывал о белой собаке, Погодин нетерпеливо ходил по кабинету, потом сказал:
— Выходит, не одна нитка тянется к Дымову. Белая собака, таблетки. Любопытно.
— Таблетки?
— Да. Он тоже получал в аптеке метилтестостерон.
— Заведующая сказала?
— Да.
— Вот оно что!
— Ладно! — Погодин хлопнул ладонью по краю стола. — И все-таки мы очень мало сделали, чтобы приблизиться к цели. На сегодня хватит, Дима. Рассуждать можно до утра. Иди отдыхать.