Краем глаза Цисами заметила какое-то движение. Сосредоточившись, она различила в темноте чьи-то очертания. Послышался стон, и знакомый голос произнес:
– Я что, вся в муравьях? Уберите их, уберите!
– Котеуни, – шепнула Цисами, сама не понимая, отчего говорит тихо.
– Кики? – отозвалась Котеуни. – Это ты? Что мы здесь делаем? Где мы?
Она потянула носом.
– Почему здесь воняет, как у старого сводника в штанах?
– Мы сидим в собачьих клетках, и нас куда-то везут… – Цисами тоже принюхалась. К сожалению, обоняние вернулось в полной мере. – Представляешь?
– Кому-то за это здорово влетит, – лицо Котеуни появилось возле решетки. – Серьезно, почему здесь пахнет старыми штанами моего дедушки?
– Я и не знала, что твой дедушка был сводником.
– К твоему сведению, мой дедушка был не последним человеком при лауканском дворе. Просто, к сожалению, от него всегда несло мочой… – Из клетки Котеуни дождем посыпалась гнилая солома. – А где остальные?
Цисами огляделась и сначала заметила Цвеи, который лежал, свернувшись клубочком, в верхней угловой клетке. Бурандин лежал в нижней, под фонарем. Сайык – напротив Цисами, одним рядом ниже.
– Все здесь, – удивленно сказала она. – Даже глупый Цыпа. Видимо, кому-то понадобился отряд целиком.
– Может быть, таков заказ, – с ноткой отчаянья в голосе произнесла Котеуни.
– Это им обойдется в тройную цену, – пробормотала Цисами. – Раз уж они нам сорвали контракт.
– Они нас ждали. Это была засада. Но как?.. – задумчиво произнесла Котеуни. – Я проделываю дырки в стражниках, как пьяная Линь Тайши, – и вдруг вижу Немых. Врать не стану, мне лестно, что за мной послали сразу двоих. Я собиралась удрать и бросить вас на произвол судьбы, но тут кто-то всадил мне в лоб иголку. Очень опытный мастер, судя по всему. И вот я лежу, и у меня полный рот обоссанной соломы…
– Эй, – перебила Цисами. – Ты воображала себя Линь Тайши? С ума сошла?
– Мне она всегда нравилась, – призналась Котеуни. – С самого детства. Я смотрела сценки про нее в уличном театре.
– Она прирезала Хаарена и чуть не убила тебя!
– Это была бы неплохая смерть, Кики. Кстати, а ты как попалась?
Цисами фыркнула.
– Шутишь? Я не дура – я сдалась. Все было подстроено с самого начала. Неудивительно, что плата и наградные казались такими неправдоподобно высокими. Мы должны были заподозрить неладное!
Если бы она не обнищала и не нуждалась в заработке, она с большим вниманием отнеслась бы к этому контракту! Но ей посулили высокую плату, и Цисами согласилась не раздумывая.
– Если за нас взялись Немые – значит, тут замешана знать… много Немых – значит, кто-то высокопоставленный.
Цвеи, очнувшись, вступил в разговор:
– Надеюсь, не гияньцы! Мне там грозит смертный приговор.
– Ух ты, – с уважением произнесла Цисами. – Такой молодой – и уже смертный приговор.
– Кому понадобились пятеро теней-убийц? – спросила Котеуни.
– Считать Сайыка – слишком большая честь, – заметила Цисами.
Повозка снова качнулась, на сей раз сильнее, и накренилась влево. Она миновала поворот и стала подниматься… может быть, по извилистой горной тропе? Снаружи стало холоднее, ну или просто в фургоне было слишком сыро.
– Сколько времени мы провалялись? – поинтересовался Цвеи.
Цисами, прищурившись, взглянула на матовое стекло.
– Понятия не имею.
– Значит, мы можем быть где угодно.
– Даже в Гияне, – добавила Котеуни.
– Гадство.
Во время разговора проснулся Бурандин, но, как обычно, он предпочитал слушать, а не говорить. За двоих говорила Котеуни. Сайык по-прежнему похрапывал в клетке. Цисами поморщилась. Котеуни была права; зря они не потребовали в качестве оруженосца девочку, вместо того чтобы брать бесполезного Цыпу. Впрочем, сейчас сетовать на это не имело смысла.
Нужно было подумать о другом, в первую очередь – о еде. Ухватившись за железные прутья, Цисами оглядела темные углы в поисках теней. Но они были слишком мелкими, чтобы через них пройти. Два фонаря, висевшие в разных концах повозки, отбрасывали неплохие тени на пол и на стены, но время от времени они покачивались…
Цисами выжидала, ведя счет и наблюдая за фонарями. Они качались одновременно, и появившиеся тени исчезали через несколько мгновений. Надо было проявить большую осторожность и не ошибиться во время шага, иначе на выходе из тени ее разрезало бы пополам. Цисами давно гадала, каково это – так умереть. В школе об этом говорили часто, но ни с одной тенью-убийцей на памяти живущих такого не случалось. По крайней мере, никто не признавался.