На парня набросились, и его газеты исчезли в мгновение ока. Он ошеломленно смотрел на груду серебра и медяков в своей грязной ладони.
Да, вот оно. Два случая бубонной чумы были обнаружены в людном уголке Лаймхауса, и доктор Лонгдейл был вызван для их подтверждения. Он не испытывал ни малейших колебаний. Возможно, если бы читатели "Фонаря" знали, что оба эти случая – беглецы с "Санта-Анны", панику можно было бы смягчить. Но никто не знал.
Одно только упоминание о чуме приводило в ужас. Несомненно, говорили люди, эти двое бедняг испили загрязненной воды и поплатились за это. Но ни одна болезнь не начинается так быстро, как эта, и в течение нескольких часов девять десятых толпы белолицых испили из того же источника. Человек поворачивался к другу и незнакомец к незнакомцу с одним и тем же страшным вопросом в глазах. В следующий раз может наступить очередь любого из них. Были и такие, кто лишь упрямо пожимал плечами, были и такие, кто крался в бары и рестораны и тайком просил бренди.
Улицы по-прежнему были заполнены людьми, ожидающими свежей информации. К этому времени в подаче воды в пострадавшие районы появилось что-то похожее на методику. Но, в конце концов, компании "Нью-Ривер" и "Кент" не могли сделать все. В крайнем случае, они могли поставлять не более 60 000 000 галлонов в день, а теперь их внезапно призвали обеспечить водой весь Лондон. Достаточное количество воды для питья и поддержания тела и души – это все, на что можно было рассчитывать.
В некоторых многолюдных районах, где были созданы крупные пивоварни и тому подобные предприятия, многое было сделано за счет частного предпринимательства. В Восточном и Южном Лондоне были десятки артезианских колодцев, и они сразу же были щедро отданы на нужды людей. Даже частные дома, в которых, как известно, имелись насосы, были осаждены, и в них разместились странники всех классов. Ситуация была достаточно плачевной, но было бы еще хуже, если бы началась настоящая паника.
Вскоре люди начали плотной массой тесниться вдоль Стрэнда и аллей, ведущих к Трафальгарской площади, где фонтаны у колонны Нельсона извергали высокие и чистые струи. В направлении площади, где плакаты возвещали о том, что здесь нет и намека на загрязнение, царила непрерывная суматоха. Люди прыгали и бесновались у фонтана, они дрались за воду, уносили ее с собой, чтобы снова потерять в давке, они наклонялись и подносили драгоценную жидкость к губам в ложбинке ладони.
Тем не менее, пока не было никаких признаков паники, не было зарегистрировано больше случаев заболевания. С наступлением ночи улицы очистились, и восстановилось что-то похожее на нормальное положение вещей.
IV
Действительно, казалось, что теперь серьезная катастрофа будет предотвращена. Всю ночь напролет пожарные и добровольцы занимались доставкой драгоценной жидкости в пострадавший от недостатка воды район. Но, включая частные и другие колодцы, доступный запас составлял немногим более 70000000 галлонов в день, и его нужно было разделить между 6000000 человек на площади около 30 квадратных миль.
И это, в конце концов, была лишь необходимая мера предосторожности. Компаниями "Нью-Ривер и Кент" было обеспечено 50000000 галлонов в день, но это был абсолютный максимум и намного превышал средний спрос.
Кроме того, засуха была продолжительной, и резервные резервуары были задействованы в полной мере. Через день-два норму придется сократить вдвое.
Опять же в больницах и домах с больными вода для бытовых нужд была абсолютно необходима. Тем временем десятки поездов на главной линии были остановлены, чтобы освободить место для поездов с цистернами, доставляющими воду из страны. Сотрудники Спринг Гарденс работали с нечеловеческими усилиями.
Всю ночь поток людей шел и шел между Трафальгарской площадью и другими доступными местами. Наступило утро, обещавшее еще один знойный день. Несколько человек туманно обратились к парламенту с просьбой что-нибудь предпринять. За два дня до этого Палата общин ожидала отставки в субботу, но теперь об этом уже не было и речи.
На улицах снова стало оживленно. То тут, то там попадались нарядно одетые мужчины с чумазыми подбородками и откровенно грязными физиономиями. Было странно видеть людей в хороших костюмах и безупречном белье, испачканных и покрытых вчерашней пылью. Дул постоянный ветер, так что через некоторое время пыль на улицах стала невыносимой. Воздух был наполнен мелким сухим порошком, который проникал в легкие и горло и вызывал мучительную жажду. Поливать дороги было невозможно, поэтому приходилось терпеть это зло.