«Я сделаю, что должен, ради своего народа — даже умру, если должен», — сказал Гилтас. — «Но я не могу сделать это без тебя. Я потерял Планчета. Я не могу…»
Мучительное признание резко прервалось. Он слегка отстранился от нее. Кериан наблюдала, как он собирается с силами, натягивая их на себя, точно потертое платье.
Она несколько секунд глядела на его дрожащее тело, а затем спросила: «Гил, ты веришь мне?» — Его ответом был молчаливый кивок. — «Мы не сможем жить в этой долине, если не побороть ее неприязнь к миру животных. У нас нет ресурсов победить ее. Леди Са'ида — наша лучшая надежда. Я могу отправиться в Кхури-Хан и вернуться через полтора дня. Дай мне свое разрешение».
«Ты всегда куда-то несешься. Миссии всегда жизненно важные. Кери-ли, ты недостаточно ценишь свою жизнь. Когда ты отправилась из Кхуриноста навстречу кочевникам, я думал, ты собиралась умереть».
В то время это и было ее целью, хотя он и не знал этого. Она справилась с той частицей безумия.
«Теперь ты снова хочешь сбежать». — Он вздохнул, опуская веки. — «Я не в том состоянии, чтобы остановить тебя».
Она положила руку ему на щеку. — «Ты — мой суверен. Ты можешь единственным словом остановить меня».
В его глазах ненадолго заискрился свет. — «Если бы я только мог найти то слово». — Веки сомкнулись, и искры погасли. — «Ты можешь идти».
Сон похитил его. Кериан долгое время оставалась у его постели. Несколько раз его дыхание становилось столь слабым, что ей казалось, что оно останавливалось, но ее рука у него на груди продолжала ощущать медленное биение сердца.
«Я — твоя жена», — сказала она, хотя и знала, что он не слышал ее. — «И я вернусь».
Двое всадников пробирались сквозь руины лагеря кочевников. На мужчине были коричневые штаны и ботинки, а его кожаная куртка скрывала кольчужную рубашку. Свой меч он носил открыто. Его темные волосы выросли длинными и поседели на висках. Женщина была на пятнадцать лет моложе. Она заплетала волосы в одну черную косу, достигавшую середины спины. Ее экипировка во многом напоминала его, только была черной, а не коричневой. Поперек луки седла лежал арбалет необычной конструкции.
Британ Эверайд, рыцарь ордена Лилии, и сержант Джералунд проделали очень длинный путь, чтобы добраться до этой точки. Они пришли из Квалинести пешком, на корабле и на лошади, преследуя в процессе этого легенду. Их целью был незнакомец, явившийся из глубин леса в бывшем эльфийском королевстве. Он с поразительным успехом поднял восстание против лорда бандитов Самувала. Хотя тот с головы до пят был укутан в грубую рясу, перчатки и маску, оставив открытыми лишь глаза, у них была причина считать его знатным эльфом.
Когда усилия этого нарушителя спокойствия привлекли внимание неракских рыцарей, Британ отправили схватить его. Ее отряд был практически полностью уничтожен, за исключением горстки людей, включая сержанта, который окрестил предводителя повстанцев «Пугалом» за его внешность оборванца. Начальники Британ дали ей шанс исправить провал: найти Пугало и убить его прежде, чем вдохновленная им революция охватит все Квалинести.
Она думала, что загнала его в угол у пиков Небесной Стены к югу от Квалинести, но он ухитрился бежать на грифоне прежде, чем она смогла пронзить ему сердце арбалетным болтом. От одного из оставленных им эльфов Британ узнала пункт назначения Пугала. Ответ привел в замешательство. Всадники на грифонах направились в место в самой северной части Кхура возле горной гряды, отделявшей пустынное королевство от Нераки.
В замешательстве или нет, Британ продолжила погоню. Ее пылкая поспешность стоила им верховой лошади за каждого, чтобы только добраться до западного берега Нового моря. Быстрый корабль доставил их на дальний конец моря. Оказавшись снова на суше и обойдя кхурскую пустыню по западному краю, Британ повстречала кочевников, которые любили неракские деньги больше, чем ненавидели неракских рыцарей. Они рассказали ей, что эльфы-изгнанники покинули свое убежище в Кхури-Хане, пересекли пустыню и осели в долине, известной под разными именами — как Алия-Алаш, Долина Голубых Песков и Долина Молчания. Как ее ни называй, она располагалась в самой северной части Кхура — в том самом месте, куда, по общему мнению, отправились Пугало со своими всадниками на грифонах. Таким образом, здесь и оказались она с сержантом, много дней и много миль позже.
Среди руин лагеря не осталось ничего годного к использованию. Что не сгорело, было растащено. Мертвые лошади лежали там, где пали. Каменистая земля была усеяна сломанными стрелами и обломками мечей. Поперек прохода тянулась прямая, как стрела, каменная стена из булыжников, которая, тем не менее, не могла выполнять защитную функцию. Она не была закончена. Разрушенный лагерь кочевников лежал между незаконченным ее краем и западной стороной прохода. Немудрено, что кхурцев разгромили. Тренированная эльфийская кавалерия, обогнув стену высотой в человеческий рост, обратила бы в бегство любых варваров.